Белая орчанка и оборотень

Больше всех подарков на праздник досталось конечно Сфену. Он был всеобщим любимцем и его откровенно баловали. В свои полгода он уже хорошо ходил, все ел и немного разговаривал. Он знал всех девушек по именам, а Варди пользовался у него огромным авторитетом. Пока женская половина занималась своими делами Сфенос сбегал и часто ошивался в лавке. Он был непоседой, часто шалил и в воспитательных целях был даже один раз отстеган матерью. Бёрк помня уроки отца, по семейной традиции, воспитывала сына тонким прутиком. У него все еще лезли зубы, и он постоянно что-то грыз. Так в негодность пришли кожаные перчатки Варди, судя по лицу хозяина, очень дорогие. Лишилась любимой, расписной ложки Оливия. Зое пришлось попрощаться с высоким гребнем для волос из красного дерева.

Кошки исчезали, если вдруг где-то рядом раздавался топот детских ног. Сфен очень от этого расстраивался, ведь он их очень любил. Охота на пушистых «друзей» была его любимым занятием. Их недовольное шипение его нисколько не пугало, и он обнимал от души, пойманных «счастливиц». Наследственная регенерация служила ему хорошую службу, заживляя глубокие царапины, регулярно появлявшиеся на его теле, иначе он был бы похож на человека прошедшего сквозь терновый куст. Жаль, что одежда регенерацией не обладала, и её постоянно приходилось штопать Бёрк, Лали или Медее.

Один из обычных дней под крышей «Пряной лавки».

Весь дом стоял верх дном, потерялся Сфенос. Утром как всегда, он плотно позавтракал вместе со всеми обитателями «Пряной лавки». Он съел всю овсяную кашу, которую ему щедро насыпала Зоя, дежурившая сегодня на кухне, умял три пышных булочки с яблоками и корицей, запил все это горячим какао, после этого малыш с трудом спустился со своего высокого стульчика и ушел. Он бесцельно побродил по дому, как будто специально заметая следы, и исчез.

Его отсутствие обнаружилось, когда все проголодавшиеся девушки и Варди, ведомые дивными ароматами и боем часов показывавших ровно двенадцать, собрались в столовой на обед, тут-то и выяснилось, что бесхвостый чертенок пропал. Сначала никто особо не удивился, глядя на его пустой стул, он вообще был свободолюбив и пунктуальностью не отличался. Его начали громко звать, без маленького бунтаря, есть, не начинали. Медея вызвалась найти молчуна, не отзывающегося на крики девушек. Безрезультатно.

В лавке поднялась нешуточная паника. Она пропорционально увеличивалась, ровно на столько, на сколько меньше становилось неисследованных уголков в доме. Забыв об остывающем обеде, на накрытом белой скатертью столе, девушки планомерно обыскали дом, начиная с чердака и заканчивая холодным подвалом. Они тщательно заглянули во все корзины со старыми вещами, хранившимися на чердаке, при этом собрав на себя толстую паутину и растревожив полчища пауков. Перетряхнули всё в спальнях поднимая покрывала и подушки, открывая шкафы и заглядывая под кровати. Открыли и проверили все бочки из-под вина, стоявшие в подвале, осветили светом свечей места, которые никогда света не видели. Обнаружили пыль, незамеченную раньше кошачью кучку и успели поругаться, споря кто должен её убирать. Нашли потерянный на прошлой неделе чулок Чаруны, десять медных монет, в разных комнатах и еще несколько любопытных предметов, но не следа ребенка.

Берк не переставала перебирать вещи и заглядывать по углам, Лучана громко обещала страшную, продолжительную порку виновнику переполоха, а Медея жалобно звала любимчика по имени и всхлипывала, утирая слёзы. Вдруг в случайно наступившей тишине раздался скрип несмазанных петель, девушки заозирались по сторонам. Оказалось, что открылась незаметная дверца шкафчика для обуви, оборудованного под лестницей в самом низком её углу. Почти все подлестничное пространство было отведено под чулан и лишь самый «нос» его, из-за низкого потолка не использовался, там рачительным хозяином была сделана маленькая дверца, ничем не выделявшаяся на стене и всеми давно забытая. Она приоткрылась, и в коридоре показались носы кожаных туфель, в которых Сфенос ходил по дому. Малыш выползал из своего укрытия задом наперед, стоя на четвереньках. Судя по выражению на испачканной пылью рожице, его не тронули ни крики матери, и ругань Лучаны, ни слёзы няньки, скорее всего он просто проголодался или заскучал. Пятясь, он тащил за собой из чуланчика корзинку.

Старая сплетенная из ивы, она когда-то была украшена красивой высокой ручкой. От времени она стерлась и отломилась, и теперь её наполняли ненужные никому носки, отслужившие свою службу у хозяина, а сверху на этом роскошном ложе уютно устроились: пятнистая кошка и семеро маленьких, разномастных котят. Сфенос не поднимаясь сел на попу. Берк облегченно вздохнув подбежала к сыну и плюхнулась рядом прямо на пол. Она обняла черноволосого малыша и расцеловала в щёки.

— Не смей меня так пугать. Мы с девушками весь дом перетряхнули из-за тебя. Я чуть с ума не сошла, такие мысли в голову лезли просто жуть.