Белая орчанка и оборотень

К обеду следующего дня, вся основательно выбившаяся из сил стая, столпилась перед главным входом в заветный замок. Над их головами возвышалась крепостная стена высотой метров десять. Её верхняя, зубчатая кромка кое-где осыпалась, а восточная сторона, как можно было видеть с того места где они стояли, немного обвалилась, рассыпав огромные валуны среди вплотную стоящих к замку деревьев. Две огромные створки ворот, обитые железными полосами, были плотно закрыты, а сквозь их толстые, красиво изогнутые ручки, намотана была цепь с большим навесным замком, гномьей ковки. Под одобрительные крики братьев Гелиодор одним точным ударом, торжественно сбил, насквозь проржавевший замо́к. Цепи неохотно распустились, давая проход первым за столетия посетителям. Петли в открываемых дверях неожиданно громко заскрипели, далеко разнося в морозном воздухе неприветливый звук. В небо взвилась потревоженная стая ворон. Они были единственными обитателями этого строения и, чувствуя себя полновластными хозяевами крепости, возмущенно каркали на оборотней, посмевших прервать их спокойную жизнь.

Волков не смутило такое приветствие, и они дружно вошли на вымощенный камнем двор. К общей радости, замок спрятанный в лесу был совсем не тронут мародерами. Он остался таким же, как запомнили его хозяева в спешке покидавшие Широкие земли. Величественный, прекрасный и роскошный. Да, это был не совсем обычный замок, стая, жившая тут, процветала. Это было видно в каждой детали окружившего оборотней двора, во множестве декоративных элементов башен, в высоких арочных окнах, сплошь украшенных цветными витражами, в самом духе спящего казалось замка-дворца.

— Ну, вот мы и дома. — Тихо сказал Гелиодор и повел под уздцы свою лошадь в сторону, где по его расчетам, должны были располагаться конюшни. За ним потянулся весь обоз, телеги с грохотом закатывались на каменную мостовую, наполняя просыпающийся замок звуками повседневной жизни.

За обустройством быта на новом месте быстро потекли часы и дни. Срочной работы было так много, что в главную башню Гелиодор попал только спустя неделю. Дубовая лестница прекрасно сохранилась, и он без труда попал на самый верх. Медленно поднимаясь по круто изгибающейся винтовой лестнице, Гелиодор боялся разочароваться тем, что так сильно хотел увидеть все последнее время. А вдруг озера, названные одним с ней именем, посрамят своей неказистостью её память. И глядя вдаль, он будет чувствовать только горечь от несбывшейся надежды. Войдя в большую, круглую комнату он сначала даже закрыл глаза. К счастью вид из главной спальни, расположенной на последнем этаже башни, был потрясающим. Как красивы были от сюда леса, реки и даже ненавистные ему Темные горы. А вот и они — «озе́ра Бёрк». Сейчас Гелиодор был уверен: старый орк, давший своей дочери такое имя, точно как и он видел их с большой высоты. И любовался, так же как он, их чистым, синим цветом. На бледно зеленую скатерть болот, покрытых белесым налетом инея, кажется, упали два кусочка летнего неба, упали да и остались лежать там, радуя каждого, кто остановится в своей повседневной спешке и потратит на них мгновенья своей жизни.

У Гелиодора зачастило дыхание, а в горле появился ком, который он всегда чувствовал, вспоминая свою потерянную пару. Он прижался лбом к холодному стеклу и жадно вгляделся в синие омуты. Теперь он сможет видеть частицу Берк не только в редких снах, но и наяву когда того пожелает.

Каждый раз, засыпая, он тихо шептал, обращаясь ни к кому конкретно и ко всему миру сразу.

— Приснись, приснись, приснись…

Иногда его желание сбывалось, и он встречал её, пусть только во сне, но все же встречал. Она шла всегда немного впереди и оборачивалась к нему, на ходу, игриво улыбаясь. Её образ был нечетким, всегда слегка поддернут белесой дымкой, которая скрадывала очертания и размывала контуры лица Бёрк. Поэтому он почти не помнил, что лицо её было покрыто струпьями. В тех снах он чувствовал, что они с орчанкой не одни. Их всегда сопровождал какой-то тонкий звук, как будто в руках Бёрк звенел маленький колокольчик. После таких снов он просыпался чуточку более счастливым, чем всегда и был готов продолжать жить свою одинокую жизнь дальше.

18 глава. Нарушительница

Белый берег.

Девушка шла по высокой, сочной траве и в задумчивости раскачивала из стороны в сторону пустой корзинкой. Сегодня Оливия собралась втайне от других отправиться на Красный берег. На этот шаг её толкнула совсем не глупость или простое девичье любопытство. Нет, она шла туда с определенной целью, собирать весенний урожай Перхалки, травы облегчающей кашель. Она была потомственной травницей, в её семье из поколения в поколение передавались знания о секретах растений. Когда в их деревню пришел Красный мор, она стала единственной из всей их большой семьи, оставшейся в живых. Это случилось шесть далеких лет назад.