Белая птица

Чем не идиллия? Ирочка-Ира!Если б не горе, что перекосилоВ глазах, полных слёз, красоту всего мира —Умер любимый отец!Беда словно выждала хитро участья:После её долгожданного счастья,Свадебных роз… Положив в одночасьеРадостям жизни конец."Когда уже знала – произойдёт,Не смогла я работать". Теперь выдаётНаша стойкая "женщина, которая живёт"Свои страхи и переживания."На сцене мог встать у меня в горле ком,Я могла думать совсем о другом".Сейчас понимаешь, сколь великоИ искренне это признание!"Он сам меня выпроводил в турне,Чтоб с ним не сидела, развеялась. Мне

Всё было понятно, когда в тишинеГримёрной после концертаНаметилась пауза дольше, чем жизнь,А после… ужасное слово – "держись!"(То был город Томск) Этот день не зажил,Оставшись в памяти цепко.Порою судьба повторяется в детях:Когда-то и папа Ирины, заметим,Спектакль играл в тяжёлый день смертиМамы любимой своей.Быть преданным делу, что б ни случилось,Она от отца своего научилась.Жить в темпе «allegro» столь красноречиво —До самых последних дней!Расцвёл белый май чёрным цветом печали.В голове ещё долго потом звучали,Заставляя страдать, просыпаясь ночами,Прощальные аплодисменты.

Концертную деятельность резко прервав,На долгое время затворницей став…(Тут вам не до песен!), безумно устав,Бороться в такие моменты.Великая скорбь, боль души и утрата,Как жгучий, вечный огонь, словно рана,Зияющая пустотой, постоянна —Поселилась и не отпускает.Хоть сердце с годами уж не кровоточит,Но та пустота зарасти всё не хочет.Не прав, кто обратное смело пророчит —Свято-место пусто бывает!"За год до кончины папа позволил:Поехать со мной в Ростов на гастроли,Туда, где был молод и счастлив, где боли,Болезни ещё не знал.Известным и всеми любимым актёромТеатра Ростовского[20]

был, в которомСлужили они вместе с мамой. Как дорогИ мне этот тёплый зал!И вот, на одном из моих концертов,Прошедших с аншлагом, в Спортивном дворце,Я, как всегда, представляла в концеКоллектив: музыкантов, работников сцены,Режиссёра, коллег-мастеров…И не удержалась, призналась зрителям,Что для меня день особый, волнительный:В зале мой главный судья и критик мой —Александр Григорьевич Алле́гров.Зал буквально взорвался аплодисментамиИ приветствовал папу стоя. (Моменты теЗаписал кто-то, видеодокументамиПоделившись позже с ТВ).Взяв со сцены большую охапку цветов,Бросила их к ногам папы. ТаковБыл эмоций порыв, и не было слов

От волнения в голове.Я была за него бесконечно горда,Так, что слёз не сдержала". Разве звездаНе такая, как все? И, как все, иногдаТоже плачет не пряча слёз."Это последние в жизни моейАплодисменты", – сказал он. КонейНа циферблате не сдержишь. И ейЭтого не удалось.Осуждай меня всякий, ругай, что есть мочи:"Превышение авторских полномочий!".Пусть же так! Всё равно! Я сейчас хочу оченьОбратиться сквозь годы, сквозь дни и сквозь ночи,Измерения превозмочь:"Александр Григорьевич, жаль не сложилось,Незнакомы мы, не повезло… Вам при жизниЧестно руку пожать за всё, что совершилиИ сказать – Спасибо за Дочь!"