Белая ведьма, черное проклятье

«Так заведи новых», — раздраженно подумала я. Уставшая, я подняла последнюю коробку с игрушечными зверями, названными в честь моих умирающих или мертвых друзей. Их было так много. Мои мысли обратились к Маршалу, потом Пирсу. И как я объясню Маршалу то, что меня изгнали? Это было слишком для нашей дружбы. Мне не следовало заниматься с ним выталкиванием силы.

Робби поднял вторую коробку.

— Тебе надо что-то менять в жизни.

Я набрала воздуха, чтобы начать протестовать, и ощутила густой запах пыли.

— Как? Я пытаюсь. Я очень стараюсь, но нет никого достойного, кто бы смог выжить в том дерьме, в которое превратилась моя жизнь.

Вытянутое лицо Робби снова стало жестким, и он начал спускаться по лестнице.

— Это просто оправдание. Ты была изгнана, и ты сделала больно маме. А это хуже, чем то, кем являются твои друзья. Наверное, оно к тому и шло.

— Так, оставь Дженкса и Айви в покое, — отрезала я, и переживания по поводу Айви вылились в жгучую злость. — Они проявляют больше смелости каждый день, чем ты — за всю свою жизнь!

Я привлекла внимание Робби, и он сердито посмотрел на меня, его голова находилась чуть выше пола.

— Повзрослей, — сказал он. — Сожги свои демонские книги и найди нормальную работу. Если ты не начнешь думать головой, то в конце ты останешься одна.

Злясь, я переложила коробку с игрушками к бедру.

— Ты просто обычный работяга. Знаешь это? Ты ничего не знаешь обо мне. Ты представления не имеешь, что я делаю и с чем имею дело. И что за все надо платить. Нет ничего бесплатного. Вот что я тебе скажу. Ты просто заберешь маму и улетишь обратно к своей безопасной подружке, в свой безопасный дом, с безопасным модным окружением, и будешь жить своей безопасной, предсказуемой жизнью, и у тебя будут безопасные, предсказуемые дети, и умрешь ты безопасной, бесполезной смертью, абсолютно ничего не сделав со своей безопасной жизнью. А я собираюсь остаться здесь и сделать что-то хорошее, потому что именно это делают люди, когда они живут, а не просто плывут по течению. Я не собираюсь оказаться на смертном одре, гадая, что могло бы случиться, если бы я не провела всю жизнь безопасно!

Лицо моего брата потемнело. Он сделал вдох, чтобы сказать что-то, но потом передумал. Взяв следующую коробку в руки, он спустился по лестнице.

— Спасибо тебе огромное, Робби, — пробормотала я. — Посмотри на меня. Меня трясет. Я приехала на ленч, и сейчас меня трясет.

Я направилась к лестнице с последней коробкой своих мертвых друзей. Я слышала, как Робби и мама разговаривают, но не их слова. Спустившись наполовину с лестницы, я остановилась. Моя голова была чуть выше пола, и я бросила последний взгляд внутрь. Книги, которую я искала, здесь не было. Робби забрал ее, и, черт возьми, он не собирается отдавать ее мне. Может, я могла найти что-то в сети. Это был не самый безопасный путь, но увидев чары, я могла бы вспомнить и восстановить их по памяти.

С трясущимися коленями, я спустилась с лестницы в зеленый коридор, и почти столкнулась с мамой.

— Вот черт! — пробормотала я, видя по ее жалобному выражению лица, что она все слышала. — Мне жаль, мам. Не слушай меня. Я просто зла на него. Я не это имела в виду. Ты должна ехать в Портленд. Быть с Такатой, эээ, Дональдом.

Страдание на лице моей матери перешло в удивление со слезами на глазах оттого, что я знала настоящее имя популярной рок-звезды.

— Он сказал тебе свое имя?

Я улыбнулась в ответ, хотя была действительно расстроена.

— Да. После того, как я ударила его.

Звук хлопнувшей задней двери заставил меня подскочить. Это был Робби, который пошел проветриться. Хотя мне было все равно.

— Мне жаль, — пробормотала я, и попятилась от нее, направляясь на кухню. — Я извинюсь. Неудивительно, что он живет на другом конце континента.

Мама со стуком захлопнула люк на чердак.

— Нам нужно поговорить, Рэйчел, — бросила она через плечо, направляясь в противоположную сторону, к моей старой комнате.

Вздохнув, я застыла на зеленом ковре, расстроенная, когда она исчезла в моей комнате. У меня начала болеть голова, но я переложила коробку на пояс и решительно пошла за ней, готовясь выслушивать нотации. Я не хотела ругаться с Робби. Но он вывел меня, и я должна была это сказать. И спросить: где, черт возьми, моя книга?

Но когда я зашла в мою старую комнату, я увидела вещи отца, сложенные на моей кровати, и застыла.

— Они твои, — сказала она, показывая на пыльные коробки. — Если хочешь. Робби…

Она сделала медленный вздох и коротко приложила руку ко лбу.

— Робби думает, что я должна их выкинуть, но я не могу. В них слишком много твоего отца.

Я поставила на пол коробку с игрушками, чувствуя себя виноватой.

— Спасибо. Да, я заберу их.

Я тяжело сглотнула, и, видя ее страдания, выпалила:

— Мам, прости меня за изгнание. Это несправедливо! Они сглупили, но может, мне стоит забить на все это и просто идти дальше.

Она присела на кровать, не глядя на меня.