Белее снега, слаще сахара...

Король надел рукавицы, поправил треух и, не посмотрев в мою сторону, вышел из лавки. Я ждала до трех ночи, но он не вернулся. И служанки принцессы так и не появились забрать белоснежное платье.

Утром я умылась и тщательно причесалась, избегая смотреть на себя в зеркало. Пусть Иоганнес говорит, что хочет, но я не могу поступить иначе. Просто не могу.

У меня было белое бальное платье, но я и в мыслях не допускала, что его можно надеть на венчание с Флипсом. С Флипсом! Даже подумать смешно!..

Мы договорились венчаться самыми первыми, утром, в маленькой церкви на окраине, потому что главную церковь украшали для королевской свадьбы. Я приехала к самому началу, в своем полушубке и в серой шали — так как ходила обычно.

— А жениха еще нет, — сказали мне служки, зажигавшие свечи.

— Как — нет? — оторопела я.

Филипп опаздывал на венчание? Справившись с изумлением я трусливо понадеялась, что сейчас случится еще чудо — вроде пропавшего кольца, и свадьба перенесется на неопределенное время. Может, Флипс сломал ногу… Фу, это не чудо. Это даже подлость с моей стороны — мечтать об этом. Но вдруг что-то произошло…

Входная дверь скрипнула, и вошел Филипп — запорошенный снегом, на ходу стягивающий шапку.

— Опаздываешь, — уныло сказала я, не пытаясь скрыть разочарования.

— Прости, и правда опоздал, — извинился он, отряхивая шапку о колено.

Когда он поднял голову, я не сдержалась и ойкнула — под глазом у него красовался здоровенный синяк.

— А это откуда? — спросила я удивленно.

— Упал, — ответил Филипп, улыбнувшись углом рта.

— Ну да, — не поверила я.

— Все готово, — к нам подошел служка и сунул каждому в руку по свече. — Встаньте у алтаря, венчание сейчас начнется.

— Передайте священнику, что венчания не будет, — сказал Филипп. — Я передумал.

Невозможно было сказать, кто из нас больше удивился — я или церковный служка.

— То есть как это — передумал? — спросила я дрогнувшим голосом. — С чего это ты передумал?!

— Можно подумать, ты сильно расстроилась, — сказал Филипп, кривя губы — словно хотел улыбнуться, а не получалось. — Ты меня не любишь, Мейери. Я не слепой, чтобы не видеть этого. Пусть так. Я мечтал… но мечты не сбылись… Но ты будешь рада.

Он был неправ — меня это совсем не обрадовало. Баронесса поставила условием — брак с Филиппом. И вряд ли ее устроит, что условие не соблюдено.

— Надежды редко сбываются, — сказала я, в волнении потирая вспотевшие ладони друг о друга. — Но это не имеет никакого отношения к мечтам. Нам надо пожениться сегодня. Это важно, Флипс… Ты не понимаешь…

— Понимаю, — перебил меня он. — Но тебе незачем говорить, что венчание не состоялось. Я уеду сегодня, меня уже ждут лошади. В ближайший год я в Арнеме не появлюсь.

Это было совсем немыслимо — чтобы домосед Филипп отправился куда-то на год?!

— Куда это ты собрался? — произнесла я растерянно. — А отец знает?

— Знает, — он усмехнулся. — И страшно доволен. Я решил заняться торговлей, съезжу в соседнее королевство, там продают чудесный шелк. Попробую начать свое дело. Все равно мельница мне не достанется — я ведь второй сын. Я решил, Мейери. Можешь пожелать мне удачи.

— И когда это тебе такое на ум пришло, — еле выговорила я, понимая, что произошло самое настоящее чудо.

— Да так, — он пожал плечами. — Сам бы не додумался, немного объяснили. Доходчиво и понятно.

— Флипс! — начала догадываться я.

Он хмыкнул, потер скулу и сказал:

— Да, он умеет быть очень убедительным. Могла бы сразу объяснить, кто он такой.

— Когда?.. — почти прошептала я, пока священник выговаривал нам за непостоянство намерений.

— Притащился ночью, — ответил Филипп, передав священнику два новеньких талера, отчего тот сразу забыл ворчать и простил нам все грехи без исповеди. — Мы сначала повздорили… Немного, — он опять дотронулся до скулы. — А потом — ничего, поняли друг друга.

— Еще бы… — я облизнула пересохшие губы, и осмелилась спросить: — Он ничего не просил передать?.. Мне?..

— Приказал, — поправил меня Флипс.

— И?..

— Сказал, что белые сладости на свадьбу — это никуда не годится. И что ты должна ему верить, если… если любишь.

52

Белые сладости — это никуда не годится…

Я вернулась в лавку, а в голове крутилась лишь эта фраза.

Белое… не годится…

Я посмотрела на «снежные» булочки, на сырные пироги, похожие на сугробы. На беленькие «Поцелуи» — такие ровные, аккуратные, залитые глазурью.

Белое не годится. Это сказал Гензель. И ещё сказал, что я должна верить ему. Когда-то я подумала, что мыслим мы одинаково. Вот и теперь мне показалось, что я поняла, чего он ждет от меня. Какие сладости хочет увидеть на королевском столе.

И ещё он хочет, чтобы я ему верила…

Иоганнес сделал первый ход, пока я упрекала его в нерешительности. И я должна довериться ему, поверить, если люблю.

Смогу ли я?..

Белое не годится.

И теперь я знала, что должна подать на королевскую свадьбу.

Я торопливо затопила печь, бросила в кастрюльку несколько кусков шоколада, высыпала на доску какао.

— Верю ли я Иоганнесу? Могу ли ему доверять?..

Если не могу — значит, это не любовь.

А ты, Мейери, думаешь, что любовь должна быть лишь белой, сладкой и красивой?..