Биляна Срблянович

Белградская трилогия

Биљана Србљановић: Београдска трилогија (1997)

Перевод с сербского Гирина Сергея

Действующие лица

Кича Йович(29 лет) — Мичин брат

Мича Йович(21 год) — Кичин брат

Алена(35 лет) — чешка

Саня(30 лет) — жена Милоша

Милош(31 год) — Санин муж

Кача(31 год) — жена Дуле

Дуле(32 года) — Качин муж

Йован(23 года) — молодой человек

Мара(23 года) — девушка

Дача (18 лет) — тинейджер

Ана Симович(21 год) — белградка

Действие происходит в течение одной и той же Новогодней ночи.

Сцена 1

ПРАГА, ЧЕХИЯ

Квартира двух молодых мужчин, братьев, Кичи и Мичи Йович, им около двадцати.

Квартира однокомнатная, две кровати, три лампы и много картин. На картинах одно и то же: Белград, девушка, компания. Стол, стулья и электроплитка, много грязной посуды, в правом углу кухонный уголок.

В комнате перед зеркалом и открытым шкафом стоит Кича, выбирает что надеть. Внимание привлекают эстрадные костюмы — мамбо (его рабочий гардероб). Слышится тихая интсрументальная мелодия мамбо, под которую Кича напевает, подтанцовывает и одевается. Музыка плавно затихает. В комнату входит Мича, он тащит сосновые ветки и большую нейлоновую сумку. Он не в духе.

Кича: Ты где ходишь? Ты знаешь сколько времени?

Мича смотрит на часы какое-то время, потом опускает руку.

Мича: Не знаю.

Кича

: Эх, Мича, ты на самом деле глупый.

Кича решительно подходит к нему.

Кича: Сейчас точно…

Смотрит на часы. Смотрит долго. Опускает руку.

Кича: … очень поздно.

Кича быстро продолжает одеваться.

Кича: Если сегодня победим, обещаю, я подарю тебе электронные часы.

Он продолжает ворчать, в то время как Мича прикрепляет ветки к стене, украшает лампочками, доставая их из сумки.

Кича: Больше они не будут меня доставать этими стрелками! Давай одевайся, у нас нет времени… Что ты делаешь?

Мича: Немного украшу, все-таки Новый год. Я купил это на распродаже.

Кича: Это ветки для кладбища. Зачем они на кухне?

Мича: Нет, Кича, мне продавец сказал: «У нас в Чехии, господин, это внутренняя декорация!»

Кича: Вот так и сказал?

Мича: Именно так.

Кича

: Именно «внутренняя декорация»?

Мича: «Внутренняя» или «домашняя», сейчас не помню…

Кича: Ну, пожалуйста, повтори, как он сказал.

Мича: В смысле?

Кича: В смысле, на чешском. Как это сказать по-чешски?

Мича судорожно вспоминает. Не знает.

Мича: Подожди, что точно ты хотел, чтобы я тебе сказал?

Кича: «Декорация», Мича.

Мича: А-а.

Мича опять вспоминает. Выглядит дураком.

Мича: Внутренняя или домашняя?

Кича: Все равно какая.

Мича в конце концов сдается.

Мича: Не знаю.

Mича в конце концов отстает.

Кича: Знаю, что не знаешь. Тебе потребовалось два года, чтобы научиться говорить «Ahoj, jak se máš?»,[1] а теперь рассказываешь мне, как ты с чешскими лесниками споришь об эстетике…

Мича молчит. Затем вдруг возражает.

Мича: Нет, Кича, он был не чех!

Кича: А кто?

Мича: Нет, нет, не чех…

Кича: А кто тогда?

Мича: Наш. То есть хорват… да, наш… Я имею в виду, говорил по-сербски. То есть по-хорватски… Да, елки-палки, главное, что я его понял. Смотри, он продал мне их со скидкой, даже не наварился на мне…

Кича: Эх, Мича…

Мича: Чего?

Кича: Не ври.

Мича: Да нет же, Кича, клянусь матерью…

Кича дает ему затрещину.

Кича: Не клянись матерью, босяк!

Мича становится грустным, держится за щеку.

Мича: Я купил ветки у чеха на рынке, заплатил полную цену и мне кажется, что он недодал мне сдачу.