Белль и Себастьян

— Обещаю, де! Я буду возле Мейе и оттуда ни шагу! — Себастьян испытал такое огромное чувство облегчения, что едва не прыгнул деду на шею. Чтобы рассмешить старика, он плюнул на землю и поднял кулак, как это обычно делал сам Сезар. — Слово Сезара!

Но старый пастух не ответил на шутку. Он думал об этом офицере-немце и спрашивал себя, когда тот перейдет к более активным действиям. Как бы то ни было, Сезар обязан защитить своих близких! Внезапно усталость навалилась на плечи, и старику пришлось опереться на плечо мальчика, чтобы перевести дух. Себастьян, даже не подозревавший об опасности, лучезарно ему улыбнулся.

2

Была только половина восьмого, но все мужчины деревни и несколько пастухов из окрестных поселков уже собрались на рыночной площади. Конфискованное оружие доставили в Сен-Мартен по эстафете, и теперь оно кучами лежало на полу в мэрии, которая сразу превратилась в некое подобие оружейного склада. Комбаз никого не взял в помощники, даже своего заместителя и бухгалтера Фабиана. Каждый, кто изъявил желание поучаствовать в облаве, получал свое оружие назад, но только при условии, что подпишет особый документ. Обер-лейтенант Браун пообещал: в случае успеха подумает, не оставить ли все эти ружья и карабины их владельцам, однако если охотники сегодня вернутся ни с чем, оружие отправят назад на склад бошей. Это было лучше, чем ничего, и Марсель Комбаз гордился тем, что так ловко провернул дело.

Он в третий раз пересчитал охотников в гетрах. Большинство прихватило с собой охотничьи рожки, у многих имелись ягдташи, из которых торчали горлышки бутылок — значит, будет, чем подкрепиться, если охота затянется. Полчаса назад, видя, что пятидесяти человек не набралось, мэр попросил женщин проявить инициативу. Сюзанна Дорше и две юные девушки — ее племянница Люсиль с подружкой Колетт — присоединились к группе. Гийом оказался единственным мужчиной подходящего возраста, который остался в стороне. Но поскольку он был доктором (слабая отговорка!), его пришлось оставить в покое. Да и вообще, о докторе ходило столько разных слухов, что Марсель старался по возможности с ним не связываться. Он чувствовал: доктор Фабр — не тот человек, которого легко запугать или к чему-то принудить.

Волнение витало в воздухе. Туман уже начал рассеиваться, и погода обещала быть отличной. Было прохладно, однако никто не жаловался. Все понимали: чем скорее с этим будет покончено, тем лучше. Пока охотники весело переговаривались, старики и те, кто не смог поучаствовать в облаве из-за недомогания, собрались возле церкви поглазеть на происходящее. Кюре благословил собравшихся, хотя и не совсем понимал цель этой организованной в угоду немцам охоты.

Те, у кого были трудности с провизией, рассчитывали при случае подстрелить дичь, некоторые уже представляли, как обманут бошей, подсунув вместо своего карабина какое-нибудь старое, ни на что не годное ружьишко. Немцы в облаве участия не принимали, в деревне их не было, поэтому многие радовались пусть временной, но свободе.

Анжелина подошла к Гийому и, кивнув, поздоровалась. Она знала: местные кумушки следят за каждым ее жестом, особенно после того дня, когда они с доктором вместе вернулись с пастбища. Одного взгляда в сторону «представителей власти», стоявших на пороге мэрии, оказалось достаточно для смутного разочарования: тот, кто организовал эту облаву, не приехал. Анжелина попыталась убедить себя, что ничего личного в этом нет, ей просто интересно побольше узнать о враге и его повадках. Здесь, в толпе, у нее был бы шанс посмотреть на обер-лейтенанта со стороны, не испытывая замешательства и необходимости следить за каждым своим словом, каждым жестом и даже выражением лица. Девушка попыталась отогнать воспоминание о том, как он на нее смотрит и сколько тепла временами бывает во взгляде его голубых глаз… Она поежилась, обхватила себя за плечи и рассеянно спросила вполголоса:

— Ты не идешь с остальными?

— У меня есть дела поважнее. И вообще, это не мое. Ненавижу облавы. Удивляюсь, что Сезар решил идти.

— У него со Зверюгой свои счеты.

— А у меня с ней никаких счетов нет. И мне было бы неприятно думать, что я исполняю приказ боша.

— Гийом, говори тише!

— Они слишком заняты, чтобы обращать на нас внимание! Кстати, а Себастьян останется в булочной, с тобой?

— Он пообещал, что будет сидеть тихо.

— Вот как?

Гийом не успел закончить свою мысль. Мэр, приложив ладони к губам словно рупор, призвал охотников к порядку. По толпе волной прокатился ропот, и стало тихо. Марсель, раздуваясь от сознания собственной важности, посмотрел на свои часы с компасом. Без четверти восемь… Обер-лейтенант сказал «в восемь, и по немецкому времени». Он не приехал проверить, но Марселю хотелось доказать, что французы тоже умеют быть пунктуальными. И потом, кто знает, может, у фрицев в деревне есть свои информаторы?