Белладонна

Пришел Хогарт. Он рассказал, что состоялся еще один аукцион. Ей повезло оказаться так далеко. Всего сорок тысяч фунтов. Жалкое зрелище. Во всем виновата война, сказал он, трудности и лишения. Пусть благодарит судьбу, что Его Светлость занят в боях. Но скоро война кончится. Он соскучился по тебе.

Хогарт ненадолго остался. Говорил с ней о войне. Она задавала вопросы. Она совсем забыла, что такое обыкновенная беседа, разучилась говорить. Казалось, Хогарт помогал ей вспоминать. Хогарт не хотел, чтобы у нее в голове был туман.

Однажды Хогарт сказал что-то забавное, и она засмеялась. Ей казалось, она давно разучилась смеяться.

Теперь она не хотела умирать. Ей стало намного лучше.

Ей хотелось, чтобы война кончилась, но она запуталась в своих чувствах. Если война кончится, он приедет обратно, и все начнется сначала.

* * *

Когда она проснулась, Хогарт сидел за столом. Рядом со стопкой бумаг стояло в ведерке шампанское.

— Выпей, — предложил он. Вид у него был радостный.

Он протянул ей бокал. Она поняла, что в шампанское подмешан наркотик, но все равно выпила. Это ее не волновало — если она откажется, ее заставят выпить силой, а то и хуже. Что-то произойдет. У Хогарта на лице слишком выжидающий вид.

— Война окончена, и мы опять переезжаем, — сообщил он. — Очаровательный дом, новые слуги. Матильда и Маркус, естественно, останутся с нами. Но с ними бывает так скучно.

У нее закружилась голова. Переезд не означал ничего, только новую комнату, к которой она привыкнет. Она не знала, где провела десять лет.

Десять лет? Не может быть! Значит, ей уже двадцать восемь. Не может быть. Это было только вчера — тот бал, где Хогарт обманул ее.

Она спит, и ей до сих пор снится кошмар. Она проснется, и ей снова будет восемнадцать, она окажется в Лондоне со своей дурочкой кузиной Джун.

Он снова ее обманул. Как тяжелы веки. Ей завязали глаза, застегнули на запястьях наручники, завернули во что-то тяжелое, опять, зачем, не надо…

Было холодно, шел дождь. Она смутно слышала, как капли дождя стучат по крыше машины. Проснулась, когда машина остановилась. Кто-то вынес ее на влажный, холодный воздух, пронес по нескользким ступеням вверх, передал кому-то еще, ее уложили на узкую кровать. Вокруг талии застегнули широкий пояс.

Взревели двигатели. Наверное, это самолет, подумала она. Они поднимут ее высоко в небо и столкнут оттуда.

С тихим шелестом самолет промчался по полосе, потом взмыл в небо.

Ей в волосы вплелись пальцы Его Светлости. Ну конечно.

— Зачем ты здесь? — спросил он.

— Чтобы служить вам, мой повелитель, — прошептала она.

— Раскрой рот, — велел он.

Когда он закончил, ей подняли голову и заставили выпить что-то горькое. Она сделала вид, что глотает, но потом отвернулась и выплюнула. Она не знала, почему делает так.

Ее ничто не волновало. Все начинается сначала. Он здесь, его пальцы царапают кожу под тяжелой накидкой, впиваются в спину, раздвигают ноги, обвивают их вокруг его пояса.

Он никогда ее не отпустит. Никогда не отпустит.

Самолет замедлил ход, начал снижаться. Ей заложило уши. Ее усадили вертикально, заставили выпить что-то еще, и на этот раз она проглотила. Это ее не волновало. С легким толчком самолет коснулся земли, вырулил на дорожку и встал. У нее опять закружилась голова. Кто-то отстегнул ее от койки, поднял и вынес по ступенькам в машину.

Она проснулась на мягкой, удобной кровати. Он был здесь, двигался поверх нее, но она так устала, ноги будто налились свинцом. Ей было все равно. Опять темно.

С ним всегда было темно.

Она опять проснулась. Его пальцы лениво чертили круги у нее на груди.

— Добро пожаловать в новый дом, — сказал он.

— Где мы? — спросила она.

— Что ты сказала? — Его пальцы стиснули сосок с такой силой, что она вскрикнула.

— Ничего, мой повелитель, — прошептала она. — Простите.

— Так-то лучше, — сказал он. — Но еще недостаточно. Повернись.

Она не успела пошевелиться — он толчком перевернул ее. Взял за одну руку, затем за другую, вытянул руки над головой и пристегнул запястья.

— Вижу, ты многое забыла. Начнем обучение сначала?

Нет, нет, нет…

Он пыхтел ей в ухо.

— Не слышу, — сказал он.

— Как пожелаете, мой повелитель.

Он не останавливался, пока не получил полного удовлетворения. Она так устала, что не могла даже кричать.

* * *

— Да, дом очаровательный, — сказал он. — Хогарт говорил правду.

Но он не снял с ее глаз повязки. Она все еще была в темноте.

Она исчезла с лица Земли.

— Если будешь хорошо себя вести, тебе разрешат выходить, — продолжал он. — Здесь есть небольшой садик, за ним неплохо бы поухаживать. В твоей комнате найдешь обширную библиотеку и пианино. У нас будет больше слуг. Мориц — он кузен Маркуса и страшно неприятный тип. И еще близнецы, они работают на меня. Ты ни в чем не будешь знать нужды.

Ни в чем, кроме жизни.

— К сожалению, мне придется покинуть тебя, но я буду приезжать, как только смогу. Война окончена, и ты не должна забывать, что я твой хозяин. Ты и дальше будешь делать так, как я скажу. Поняла?

— Да, мой повелитель, — ответила она.

* * *