Белладонна

– Тогда… – Белладонна кончиками пальцев коснулась губ.

– И тоже нет. Принц Ли Кай не интересуется женщинами.

– Да что вы говорите? – Девушка была уязвлена. – Позвольте узнать – почему?

– Он бастард правящей династии. А так как его достойный родитель в молодости своих желаний не сдерживал, о чем свидетельствуют больше двух десятков только официальных отпрысков…

– Он запретил своим сыновьям общаться с противоположным полом?

– Именно. Строжайшим императорским указом.

– Какая жестокость.

– Ну почему же, скорее милосердие. Он же мог их просто-напросто убить, чтобы избежать борьбы за верховную власть после своего ухода.

Белладонна покачала головой, видимо, размышляя над тем, что ей достался не самый плохой вариант венценосных родителей из возможных.

– Мы почти пришли, – проговорил Аргайл.

У высокой дубовой двери залы переговоров дежурили королевские гвардейцы в парадных мундирах и высоких медвежьих шапках, которые уже много веков входили в их обязательное обмундирование.

– Скажите, а каково содержание договора, который Блоссом планирует заключить с империей Минь, если это, конечно, не государственная тайна?

– Беспрепятственное движение караванов в системе Рыбы.

– И кому это может помешать? – фыркнула девушка.

– Тортуге?

Белладонна рассмеялась:

– Можете потребовать с их совета капитанов кубышку золотых дублонов за лоббирование тортугских интересов, если договор заключат при вашем участии. Еще больше богатых судов, которые можно пощипать в системе Рыбы? По моему скромному разумению, ваш договор невыгоден прежде всего миньцам.

– Вы изучали галактическую политику?

– Я изучала все, что может понадобиться королеве или визирю.

Гвардеец распахнул левую створку двери (обе они раскрывались только для королевы), и Ярвуд с Белладонной вошли в залу переговоров.

Несмотря на столь пышное название, зала была скорее очень большим кабинетом. В центре ее стоял круглый стол, покрытый плотными переплетениями техноволокна. Сдвинутые кучно стулья оставляли основное пространство вокруг стола свободным.

Сейчас техноволокно было активным, над ним мерцал большой экран в форме рыбьего глаза, на котором отображалась темнокожая светлоглазая женщина, чьи рыжие волосы были прикрыты узорчатым шелковым платком. Напротив экрана в кресле с изогнутой спинкой восседала ее величество Елизавета Вторая. Секретари, несколько министров и лорд коннетабль плотной группой стояли у дальней стены, чтобы не попадать в угол обзора камер.

– И в довершение ко всему только что сказанному, моя дорогая сестра (по блоссомскому королевскому этикету любого правителя любого государства в личной беседе следовало величать «сестрой» или «братом», если собеседником был мужчина), я надеюсь, что в ближайший условный год ваши дипломаты наконец появятся в нашей столице. Также я была бы счастлива принять ваших иппологов. Джаргаморские специалисты по лошадям ценятся во всей галактике.

Королева Айшвария молча кивала, сжав губы в тонкую линию.

Елизавета обернулась к вошедшим и удовлетворенно улыбнулась, увидев костюм Белладонны:

– А теперь я оставлю вас наедине с дочерью, моя дорогая сестра. Нам очень понравилась ваша девочка. Не буду вам мешать.

Быстро поднявшись, Елизавета подтолкнула на свое место принцессу и присоединилась к группе вне зоны видимости, жестами предлагая Ярвуду тоже подойти к ним.

Герцог повиновался, обойдя стол. С его места изображения на экране видно не было, Ярвуд смотрел сквозь него, на полускрытое туманной дымкой лицо Белладонны.

Девушка подняла подбородок и медленно проговорила что-то на джаргаморском. Стимулируя чип-переводчик, один из секретарей дернул себя за мочку уха и шепотом сообщил Елизавете:

– Приветствую вас, моя достойная мать. Моя вина безмерна, а глубина моего раскаяния соперничает с глубокими водами Ганеша. Только смерть является достаточным наказанием за легкомыслие и самонадеянность вашей недостойной дочери.

– Перейди на имперский. – Айшвария говорила глубоким контральто, в ее речи слышался явный акцент. – Не заставляй достойных блоссомцев озадачиваться переводом, тем более что наши стандартные речевые обороты трудны для восприятия иномирян.

– Как вам будет угодно, матушка. – Принцесса поднялась с места, глубоко поклонилась, держа перед грудью сомкнутые ладони, затем села обратно. – Я ошиблась и готова принять из ваших рук любое наказание.

– За наказанием дело не станет. Тень твоя здорова?

Даже сквозь экран было заметно, что черты принцессы исказила гримаса, будто девушка сдерживает слезы:

– Тень моя здорова.

– Мы обсудили сложившуюся ситуацию с нашей дорогой сестрой и решили, что праздник становления в этом году ты пропустишь.

– Да, матушка.

– Своим недостойным поведением ты доказала нам, что, в сущности, все еще дитя. И тебе рано вступать во взрослую жизнь. Если Джаргамору будет угодно, ты получишь имя в следующем году.

– Мне дозволено будет вернуться, чтобы принять епитимью в Храме у Горы?