Белое солнце дознавателей. Том 4 (СИ)

Дядя ещё раз с отчетливым отвращением покосился на оторванный рукав, где виднелась татуировка.

— Почему… вы не взяли с собой Дандалиона?

Вопрос поставил меня в тупик. То есть он хотел бы, чтобы мы в кабинете стояли вчетвером? Не «почему мы вообще решили сходить к Целителю»? Не — «удали это немедленно, Вайю» или «чем-ты-думала»? А «почему мы не втянули в это Данда»?

Я поднялась с колен и отряхнула юбки ханьфу.

— Я не разрешал вставать.

— Я не спрашивала разрешения, дядя.

Плечо чесалось, и я с большим трудом удержалась от того, чтобы не потрогать его. Фей, наверное, приходится ещё тяжелее.

— Данд бегает от меня, — ответила я честно, устроившись в кресле напротив. — И злится. Он бы не поехал с нами.

— Нужно было сделать так, чтобы поехал.

— Нужно было сказать ему, — парировала я в ответ. — И ему и… всем. И тогда он поехал бы.

Ситуация сложилась дурацкая. Дядя не сказал нам, но знали — все. Я, Луций, Аксель и даже Данд. Знали и молчали. Потому что сир Кастус Блау так и не признал официально своего сына. И не представил его нам.

— Ёще немного и Данд сорвется, — выдала я тихо. — Он заперт здесь, как зверь и…

— Разве с ним обращаются плохо? — дядя выдохнул несколько колечек дыма вверх.

— Ему плохо у нас, потому что он — Хэсау. Свобода. Ему нельзя покидать поместье, ему нельзя в Керн, даже уроки ему не присылают, потому что он не поступил в Школу.

— Права отчитывать у тебя нет. Люциан слишком много говорит…

— Говорил, — я спустила ноги с кресла и нащупала тапочки. Этот разговор ни к чему не приведет. Как и все предыдущие. Луций сдал меня дяде и это было ожидаемо. Данд — знал, последним узнал Аксель — именно в мой день рождения. По-крайней мере это объяснило бы первый утренний портал обратно в Корпус, и вместо обещанной декады отпуска, который ему выделили за защиту Керна, он пробыл всего день. — И я не отчитываю, я объясняю. Данд — скоро сорвется.

— Не успеет. Ритуал через два дня. Вечером зайди в лабораторию, нужно проверить на немилость ещё раз…

— Ещё раз? — я обернулась резко, так что юбки ханьфу взвихрились вокруг ног. — Меня проверяли уже два раза — немилости нет!

— Всех. Всех проверяют. Надо будет, пройдешь проверку третий раз, четвертый и пятый, если будет нужно для ритуала.

Ритуал! Ритуал! Ритуал! Дядя совершенно свихнулся на этой идее, пытаясь учесть всё. Чтобы ни один из факторов не помешал Данду вступить в наследие. Меня проверяли на немилость, снимали замеры потенциалов и стабильность кругов, анализировали влияние возможного искажения от светлых наручей, и даже увеличили дозу эликсиров — почти на грани — но я терпела — дядя хотел как лучше.

— Твоя диета на ближайшие три дня, — он перебросил мне свиток. — Управляющий уведомил кухню.

— Вода и рис? Серьезно?

— Считай это наказанием, — дядя кивнул мне на плечо. — Если тебе так будет легче.

Вода и рис — это было слишком. Уже — слишком. Я бы могла сказать дяде, что ритуал пройдет удачно и без всего этого. Я бы могла сказать, что проблема вовсе не в Данде. Проблема — в дяде. Он — боится. Боится так, что последнюю декаду начал курить не переставая, пить в кабинете, думая, что его никто не видит, пропускать ужины и завтраки, чтобы не столкнуться случайно с сыном. С сыном, которому ему нечего сказать.

— А если Данд не пройдет? Если род не примет его и…

— Примет. Он — Блау.

В комнате резко пахнуло силой, и я отступила. Родовой источник заворочался внизу, отзываясь на дядино недовольство. И — мое.

Мне хотелось спросить, если бы род не принял брата, дядя вообще стал бы считать его сыном? Или право называться сыном Кастуса Блау дозволено только тому, кого одобрили предки и принял алтарь?

Если бы Данд не прошел ритуал тогда, дядя вообще оставил бы его в поместье? Или отослал подальше, как сделал дедушка с дядей Ричардом?

— Хотела бы я знать, ты видишь в нас — нас, или просто продолжение рода Блау, — пробормотала я тихо, но дядя услышал.