Белое солнце дознавателей

Нэнс кивала. Вчера мы уже проверяли вещи по списку. Я вытащила из стола пару пирамидок, которые ночью записала для Иссихара, и перебросила на тахту, плюс два кинжала в ножнах, украшения – я долго выбирала именно те, что должны произвести нужное впечатление на девиц Корай.

– Упакуй отдельно.

Статуэтка Немеса стояла на привычном месте – у зеркала, и подмигивала мне красными камешками глаз. Последнее, что осталось от тёти. Фло писала на декаде, но ничего полезного – муж доволен, вышки работают исправно, они ждут пополнения в семье. Спрашивала про Юг и издалека пыталась вызнать, увижу ли я Айшу? Дядя запретил им общаться.

Айша была изворотливой тварью, но даже твари положен второй шанс, и даже твари хочется иметь что-то, что осталось от матери. Я взвесила статуэтку в руке – её тяжесть до сих пор удивляла.

– И это!

– Мисси!

– Уверяю тебя, Великий не будет против, – хмыкнула я. – Что у тебя со Стефанией, Нэнс? Что вы не поделили?

– Ничего, – всплеснула руками та и поджала пухлые губы – врет, как есть врет, – совсем ничего, значится… и пошто нам дадена эта гадина, – пробурчала Нэнс себе под нос.

– Что?

– Храни, говорю, Великий, мистрис Стефанию, неустанно храни!

Я вздернула бровь, но промолчала. Один из кусочков шелка, цвета лазурного безоблачного неба, светился среди свертков, и я подцепила его пальцами.

Один, два, три кусочка ткани? Шаровары? Где леди Тир нашла у нас наряд для гаремных танцев?

– Есть ли в круге, – я помедлила, подбирая нужное слово, – … воспоминания, как исполнять южные танцы?

– Да как не быть, мисси, кажись все есть, – и критично посмотрела на три кусочка ткани. – Это чевой-то вы удумали? Танцевать в этом? Свои платья оставили, а этот срам взяли? Кто продал такое в лавках – закрыть надо срамоту такую!

Я хмыкнула. Леди Тир явно брала на свой вкус – шаровары были полупрозрачными, верх расшит камнями.

– В этом не танцуют перед всеми, Нэнс… это для женщин, – или для мужа. Потому что все танцы жены и наложницы учат только с одной целью – ублажать своего господина. Ведь когда господин в достаточной степени ублажен, им гораздо проще управлять. – Упакуй.

– Мисси!

В дверь деликатно постучали, Нэнс кинулась открывать, бросив на меня укоризненный взгляд. На пороге нервно мялся слуга – дядя к вечеру совершенно загонял всех.

– Госпожа, сир просил передать, что через шестьдесят мгновений ждет вас на нижнем ярусе. И, – он виновато сглотнул, – совершенно не потерпит опозданий.

Я молча кивнула.

***

Вниз по ступенькам я спускалась неторопливо. Самые сложные ритуалы у нас, на Севере, проводятся по ночам, Юг придерживается такой же традиции, а вот Восток и Запад считают, что самое лучшее положение звезд и светил на утренней заре.

Эта ночь и точное время – лучшее, из того, что рассчитали клановые астрологи. Особая ночь, для особого ритуала.

Меня собрали быстро – все было готово заранее – купальни, масла, специальная ритуальная одежда. Распустить волосы, верхний плащ – в подземельях холодно, и совершенно никаких украшений. Только браслеты Арритидесов светились кандалами на узких запястьях, и родовое кольцо нет-нет, да вспыхивало силой от близости к источнику, и от того напряжения, что билось внутри.

На нижней поворотной площадке, сразу перед первым спуском в алтарный зал меня уже ждали. Аксель был хмур, Данд бледен, и только дядя излучал непоколебимое спокойствие и уверенность.

– Вайю. Идем.

Глава 6. Близкие люди

Вниз по лестнице я спускалась последней, замыкая шествие. Дядя шел первым, потом Аксель, Данд— и это казалось очень символичным — умирали мы ровно в таком же порядке. Я – всегда замыкающая.

Дандалион шагал обреченно. Нет, шаги были твердыми, плечи развернуты, подбородок вздернут… но… слишком. Слишком четко, слишком напряженно, слишком скованно. И пальцы — я мазнула взглядом — у него одного пальцы были чистыми. Руки Акса и дяди уже полыхали тьмой по локоть и перламутрово отливали искрами силы в сумраке.

Мы шагали по ступенькам синхронно, в едином ритме, пальцы вспыхивали и гасли в такт биения сердец, и даже кровь толчками двигалась по венам с одним и тем же интервалом.

Транс, в голове застучали барабаны, и казалось дядя шагает в такт первым нотам имперского марша – мы маршируем вниз, как на заклание. Обреченно.

Факелы вздрагивали от порывов воздуха, рыжие языки пламени взлетали и смиренно опадали, прижавшись к камням, как будто дядина сила гнула пространство под себя, подчиняя все вокруг своей воле — смиряя всех и вся, чтобы получить результат.

Сейчас он поставил на кон всё – Кастус Блау больше не делал вид, что он Трибун, нет. Вниз шагал Высший девятого круга, и удивленный взгляд Акса — на доли мгновения, который задержался на дяде, говорил о том же самом. Он – понял.