Белоэмигранты и Вторая мировая война. Попытка реванша. 1939-1945

В № 1 газеты «Оборонческое движение», вышедшем в Париже в мае 1936 года, говорилось, что РЭОД — «не продукт сговора нескольких лидеров более или менее фиктивных политических организаций. Это ответ нескольких человек, принадлежащих разным направлениям, на настойчивое низовое требование беспартийной эмигрантской массы»[176]. В качестве первой предпосылки оборончества Ширинский-Шихматов назвал стремление эмигрантов выразить сочувствие «происходящей в России национальной революции» (он, однако, не объяснял, что подразумевает под этим термином). Надежды на перерождение большевиков периодически проявлялись в эмиграции и способствовали добровольному возвращению эмигрантов в СССР. Первая, бытовая и сменовеховская волна реэмиграции была связана с нэпом и порожденными им надеждами на эволюцию большевизма. Новая, очень небольшая по численности группа вернулась на родину в конце 1930-х годов, что было вызвано в том числе и частичной реабилитацией российского национального самосознания в Советском Союзе. П.Н. Милюков в те годы даже высказывал предположение, что чистки в рядах ВКП (б) и судебные процессы над представителями «ленинской гвардии» Сталин осуществляет для того, чтобы избавиться от «засилья левых».

Возможно, что именно эти процессы, характерные для СССР второй половины 1930-х годов, Ширинский называл «национальной революцией». Словосочетание это часто появлялось на страницах эмигрантских газет разной политической ориентации, и смысл в него вкладывался разный. Солидаристы из НТС считали бы «национальной революцией» свержение Сталина, а не его собственную внутреннюю политику.

Еще одной важной предпосылкой эмигрантского оборончества Ширинский-Шихматов считал «естественную патриотическую тревогу», которая тем сильней у эмигранта, чем больше он ощущает в нынешнем «эволюционирующем СССР — вечную Россию, свою страну, свое отечество»[177]

. Он отмечал наметившуюся среди эмигрантов тенденцию отмежеваться от реставраторов, от тех, кто готов идти против большевиков «хоть с чертом». Белое движение он характеризовал как трагическую ошибку («пусть — из лучших побуждений»). Он утверждал: «Генеральная линия российской истории проходила через Москву, а не через Омск, Архангельск и Севастополь». Возможно, он тем самым стремился исторически оправдать победу большевизма.

В любом случае Ширинский-Шихматов не призывал эмигрантов идти каяться в полпредство СССР или записываться в «возвращенцы». Он заявлял: «Служить России он („среднестатистический эмигрант“ — Ю. Ц.) хочет, оставаясь таким, каков он есть, с теми убеждениями, которые ему присущи… Сочувствие России… не совпадает с признанием марксовой доктрины»

[178].

Появление РЭОД вызвало мощную ответную реакцию на страницах зарубежной печати: эмигрантские политические группировки были вынуждены заняться организованным обсуждением вопросов, поднятых РЭОД. В ходе обсуждения была подготовлена почва для совместных действий различных организаций и лиц, разделяющих основные идеи оборончества в духе РЭОД.

Одной из своих главных задач организаторы РЭОД считали борьбу с «пораженчеством любого толка», категорически отказывая своим оппонентам в каком-либо другом понимании патриотизма, кроме как защита страны во время войны с внешним врагом, независимо от существующего в ней политического строя: «Во имя борьбы с существующим в России правительством некоторые круги эмиграции открыто солидаризируются с… вражескими планами, надеясь ценою раздробления родины купить себе возможность возврата в нее и захвата в ней государственной власти»[179].

Между тем авторитетные лидеры правого крыла эмиграции, принципиально остававшиеся на позициях «Единой и Неделимой России», но желавшие сталинскому СССР поражения, заявляли о своем отказе от всяких имущественных и властных притязаний после свержения большевизма в России. Как уже отмечалось, эти идеи были приняты как руководство к действию Российским зарубежным съездом 1926 года. Они базировались на принципах, провозглашенных политическим лидером эмиграции великим князем Николаем Николаевичем и председателем РОВС П.Н. Врангелем. Приверженность этим идеям неоднократно подтверждалась и в начале 1940-х годов[180]. Однако это очевидное обстоятельство основателями РЭОД игнорировалось.

В то же время, хорошо представляя себе психологические типы эмигрантов, для которых были характерны пораженческие настроения, идеологи РЭОД пытались перетянуть их на свою сторону. Так, Марк Слоним стремился убедить тех, кто считал Россию погибшей, в том, что революция — это не только крушение старого уклада жизни, но и рождение нового. Других, которые, по его оценке, перенесли свою ненависть к большевизму на весь народ, он упрекал в потере эмоциональной связи с народом[181].