Белогор. Каратель (СИ)

– Тебе замок не привиделся? – неверяще спросил Ирвин, – Когда головой шибанулся?

– Как он мог привидится, если алебарду я оттуда взял? – развел я руками. – Точно говорю – замок в лесу. Я оттуда и шёл.

Кузнец сразу же стал расспрашивать Гвалта, где я вышел из леса. Получилось, что это было севернее на пару километров. Быстро сориентировались, и пошли. Минут через двадцать вышли на место, и там я увидел срубленные мной маленькие деревца. Сориентировался с направлением, и мы ходко двинулись к замку.

***

– Пресвятая Гризма, – выдохнул староста, когда мы выбрались к замку.

– Ну а я что говорил? – хоть и устало, но счастливо улыбнулся я. – Самый натуральный замок!

Зáмок, который я нашёл по прибытии в этот мир, всё так же грозно и неприступно стоял возле скалы. Да и куда такая махина бы делась? Не пятак – не потеряется. Мы осторожно подошли к воротам. Протиснулись внутрь, и стали задвигать ворота. Кое-как все вместе закрыли. И увидели железное бревно, которым ворота изнутри замыкались. Уложили железяку в пазы, и по каменному коридору пошли к решётке. Вновь проползли, и оказались во дворе замка. Кузнец тут же забрал Моха и пошёл на стену, искать подъёмный механизм, чтобы решётку вниз полностью опустить, и найти ходы-выходы. А я, на правах старожила, стал показывать, где здесь что находится. Правда, в донжон я так и не попал в первый раз, так как ворота в него закрыты были. И я, плюнув, из леса побрёл тогда. А сейчас с Ирвином старались разобраться, как же дверь массивную обитую железом открыть можно. Но по всему выходило, что заперта она изнутри, и со двора её никак не открыть. Быстро сообразили соорудить шест, и с помощью него Гвалта, как самого легкого, закинули в окно. А он уже изнутри открыл дверь. Правда, был при этом бледный и испуганный. Внутри было три десятка скелетов. Почти все в доспехах и с красивым, дорогим оружием. В это время Извар с Мохом уже опустили решётку, и нашли выход на стену. Там, оставив Моха, Извар тоже вошёл в донжон. Мы в это время делили найденное оружие. Я себе выбрал красивый меч – тонкий клинок, достаточно лёгкий и изящный с костяной рукоятью. Ирвин вооружился шипастой булавой. Жак и Тяг тоже похватали мечи. А кузнец, повосхищавшись, выбрал секиру.

– Пересидим пока здесь, – сказал староста, – Только надо с едой и водой решить.

– С водой не надо, – возразил я, в центре двора колодец отличный. – А вот по еде да, вопрос имеется. Если б еда была, я бы, может, и не пошёл бы никуда отсюда.

Так как уже темнело, решили лечь спать, и разбираться со всем уже с утра. Расположились пока в одной из казарм. Ночевать в донжоне, полном скелетов, не захотел никто. А с утра принялись обживаться.

Зрожей со стены так и не увидели. Лес был тихим и спокойным. Потому, посовещавшись, Тяга, как лучшего охотника, отправили на добычу. А сами вынесли и закопали скелеты. Разложили доспехи. Навели порядок в кузне. Извар соорудил ведро для колодца. Шуршал с горном и инструментами. Сказал, что угля полно, и можно даже горн разжечь. К обеду вернулся Тяг с косулей. Её быстренько освежевали и стали жарить на костре. А после обеда я занялся инвентаризацией.

Итак. Мы имели – один донжон с огромным залом, с пятью этажами, на которых было комнат разных размеров тридцать шесть штук. Четыре двухэтажных здания справа – казармы. Два двухэтажных здания слева – что-то вроде трактиров. На втором этаже по 20 комнат. На первом огромные залы и подсобные помещения с каминами. Четыре одноэтажных здания, из которых одна кузня, и три мастерские – шорническая, ткацкая и кожевническая. Это мужики рассказали. Сам-то я на инструменты смотрел и моргал. Думал – пыточные какие-то. Колодец – одна штука. Стена – одна штука. Но огромная. Башни с окнами бойницами – четыре штуки. И хламья всякого – полезного и не очень – тьма.

Одних мечей с рукоятками полсотни. И ещё две сотни без рукояток. Наконечников для копий полтысячи. Алебард сотни полторы. Секиры всякие, наконечники для стрел. Много добра. Потому на стене замка я кусочком мела стал записывать: А (то есть алебарды) 146 шт. ну и так далее. Ирвин косился, а после того, как отправил на охоту Жака и Тяга и бочком подошёл:

– Серж, ты писать умеешь?

Я малость оторопел, а потом сообразил: аналог средневековья же. Тут грамотных раз-два и обчёлся. Но вот умею ли я писать на местном языке – большой вопрос. Говорил я на нём отлично, как на родном. Но сказался ли перенос и на письменности – не уверен. Потому решил не врать:

– Да не, дядька, сам придумал закорючки, чтобы обозначать алебарды, мечи да копья.