Белогвардейщина

Понятно, что это было уж слишком. Атаман сам просил иноземного императора, виновного в победе большевизма, полноправно, в качестве хозяина, решать русские дела и кроить русские земли, а от освобождения России на деле отрекался — лишь бы Дон не трогали. Да и сами письма были составлены в таком стиле, будто Краснов соскучился по прежней лейб-гвардейской службе и готов с умилением тянуться в струнку перед любой коронованной особой. Стараниями генерала А. Богаевского письмо увидело свет, вызвав бурю общественного возмущения. Кубанское правительство, на согласие с которым сослался Краснов, официально отреклось от такового.

А атаман продолжал грубые политические «ляпы». Он писал, например, фельдмаршалу Эйхгорну:

"В настоящее время я занят подготовкой общественного мнения к активной борьбе с чехословаками, если бы последние вздумали перейти границы земли Войска Донского… Если бы Вы помогли Донскому войску окрепнуть в полной мере, Вы могли бы быть спокойны за Ваш тыл на Украине и за Ваш правый фланг в том случае, если бы державы Согласия восстановили Восточный фронт. Мы угрожали бы их левому флангу".

Отношения с другим соседом, Украиной, начались неважно. В первом же письме Скоропадскому атаман указал, что украинцы неправильно определили свои границы. Еще значительная часть Дона была под большевиками, а уже дошло до открытых боев с гайдамаками. Под Старобельском в сражении с украинцами полегла половина 12-го казачьего полка. Особенно остро стоял вопрос о Таганроге. Дон цеплялся за его заводы и шахты Таганрогского округа, Украина — за «мост» на Кубань, родственную по языку. Под давлением немцев спор был решен мирно в пользу Дона. Для Германии было выгоднее отрезать «мост» на занятую красными Кубань казацкими полками. После этого тесные экономические и политические отношения между Киевом и Новочеркасском стали налаживаться. Причем даже в договоре с Украиной Дон обязался

"…не заключать союзов, могущих вредить Украине и Центральным державам, и не оказывать помощи чехословакам".

С одной стороны, Краснов всеми силами укреплял Всевеликое Войско Донское, с другой стороны — рыл и ему и себе глубокую яму.

Здесь же, на Дону, расположилась Добровольческая армия. Разведка доносила Деникину, что огромное количество большевистских грузов, эвакуированных с Украины и Дона, скопилось на железной дороге Ростов — Тихорецкая, закупорив все станции. Поезда с оружием, боеприпасами, обмундированием — со всем, чего остро не хватало белогвардейцам. Деникин приказал организовать набег. 8.05 армия тремя колоннами вышла на Кубань. Отмахав форсированным маршем больше ста километров, на рассвете 9-го бригады Богаевского, Маркова и Эрдели атаковали станции Крыловская, Сосыка и Ново-Леушковская. Заняли их после жаркого боя, захватили военные запасы, испортили пути, взорвали бронепоезда и навели среди красных дикую панику. Сюда начали со всех сторон стягивать войска, приняв вылазку за новое наступление. Но белогвардейцы боя не приняли и отошли на Дон, уводя длинные обозы с трофеями и несколько сот кубанских казахов, мобилизованных красными.

13.05 добровольцы стали на отдых в Егорлыкской и Мечетинской. В Новочеркасск отправили раненых. Армия приходила в себя после боев. Вливались новые пополнения — отряд Дроздовского, группы и одиночки. Те, кто пережил большевистское нашествие на Дону. Ехали с Украины. Пробирались из России: по фальшивым документам или тайком пересекали линию немецкой оккупационной зоны под Белгородом или Оршей — там была мирная, спокойная граница. Привозили жуткие рассказы о том, что творится в центре. Были, хотя и немного, такие, кто уходил из армии, надломленный походом. Марков прямо сказал своим подчиненным:

"Я слышал, что в минувший тяжелый период жизни армии некоторые из вас, не веря в успех, покинули наши ряды и попытались спрятаться в селах. Нам хорошо известно, какая их постигла участь, они не спасли свою драгоценную шкуру; если же кто-либо еще желает уйти к мирной жизни, пусть скажет заранее. Удерживать не стану. Вольному — воля, спасенному — рай и… к черту".

Во взаимоотношениях Всевеликого Войска Донского и Добровольческой армии камнем преткновения стала Германия. Донцам никак нельзя было с ней ссориться, а добровольцам никак нельзя было с ней мириться. Не только из-за рыцарской верности союзникам. Не только из-за невозможности забыть, как немцы отравили народ, запустив в Россию и вскормив большевиков. Дон, связанный с определенной территорией и 5-миллионным населением, вынужден был блюсти сегодняшние насущные интересы. Деникин и Алексеев должны были учитывать перспективу. Мировая война шла к концу. Удержаться на русских и украинских поставках, двинуть все силы на запад, разбить Францию и немедленно заключить выгодный мир — было последней ставкой Центральных держав. Но, учитывая огромный потенциал США и отмобилизовавшиеся силы Англии, конечный итог обещал быть в пользу Антанты.