Белорусы в европейском Сопротивлении

Советские патриоты связывались с антифашистским подпольем, бежали к партизанам, действовавшим на территории оккупированных стран, движимые одним страстным желанием – снова сражаться с ненавистным врагом до полного его разгрома. Те же пленные, которые бежали из лагерей, расположенных на территории Германии, стремились уйти в соседние страны, где действовали партизаны. Часть советских военнопленных, освободившихся из плена на территории Германии и не имевших возможности добраться до своей родины или связаться с подпольем или партизанами, иногда укрывались в лагерях для «восточных рабочих», где режим был несколько слабее и возможности для продолжения антифашистской борьбы более благоприятны. Побеги советских людей, и особенно военнопленных, вносили элементы напряженности во внутреннюю жизнь Германии и оккупированных стран, нередко нарушали нормальную работу предприятий и отвлекали на себя немало охранных и полицейских сил. «С глубочайшим беспокойством я должен отметить, что побеги военнопленных, в особенности офицеров, в последнее время приняли опасные размеры», – признавал в марте 1943 г. фельдмаршал В. Кейтель[500]

.

Борьбу продолжали не только бежавшие, но и те, кто вынужден был томиться за колючей проволокой гитлеровских лагерей. Они организовывали взаимопомощь внутри лагерей, помогали военнопленным не пасть духом, не мириться со своим трагическим положением, выявляли и уничтожали провокаторов и предателей и т. д.

Одной из форм антифашистского движения Сопротивления была самоотверженная борьба против гитлеризма тех советских людей, которые в годы войны были угнаны на фашистскую каторгу в Германию. С началом Второй мировой войны угон на каторжные работы в Германию миллионов иностранных невольников стал важной составной частью человеконенавистнической идеологии и оккупационной политики немецко-фашистских захватчиков. При этом гитлеровцы преследовали две цели: во-первых, использовать рабочую силу иностранцев для поддержания на высоком уровне военного производства и, во-вторых, путем изнурительного труда при совершенно недостаточном питании ослабить, а затем истребить «низшие» расы, особенно славянские народы.

С началом советско-германской войны потребность в рабочей силе резко увеличилась, хотя на гитлеровскую Германию уже работали более 60 млн рабочих в оккупированных странах Европы. Планируя молниеносную войну против Советского Союза, гитлеровцы не рассчитывали на широкое использование труда советских граждан в германской экономике. Они предпочитали их физическое уничтожение. Кроме того, как сообщил Геринг на секретном совещании 7 ноября 1941 г., Гитлер из политических соображений не хотел использовать советских людей внутри Германии. Но провал молниеносной войны уже к осени 1941 г. вынудил фашистских правителей пересмотреть свои прежние взгляды. Несмотря на «значительные политические трудности», было решено немедленно использовать на работах в Германии 2,6 млн военнопленных и гражданских лиц из Советского Союза. Обосновывая необходимость использования советских людей в промышленности Германии, Геринг на упомянутом выше совещании заявил: «Наличие крупных резервов рабочей силы на родине имеет решающее значение для исхода войны. Русские рабочие показали свою трудоспособность во время строительства гигантской русской промышленности, поэтому эта трудоспособность должна быть использована на благо империи». Геринг далее подчеркнул, что русских рабочих необходимо поставить на место тех иностранцев, которые мало производят и много едят[501]

.

В первые месяцы оккупационного режима на советской территории гитлеровцы рассчитывали на возможность вербовки советских граждан в Германию. Однако пропагандистская кампания вокруг «вольготной» жизни в Германии должного эффекта не дала. По вербовке выехали лишь немногие. Огромные потери на Восточном фронте в людях и технике требовали новых пополнений и значительного расширения военного производства. Поэтому было принято решение отказаться от «кустарного» способа вербовки иностранной рабочей силы и создать специальный орган. С этой целью в ведомстве Геринга была создана специальная группа трудового использования во главе с министериаль-директором Вернером Мансфельдом. К февралю стало ясно, что Мансфельд не обладает достаточным влиянием для выполнения поставленных задач. Возникла необходимость в человеке, наделенном особыми полномочиями Гитлера. Таким стал Фриц Заукель, гауляйтер Тюрингии, пользовавшийся авторитетом в нацистской партии. 21 марта 1942 г. Гитлер назначил его на должность генерального уполномоченного по использованию рабочей силы. Декретом от 30 сентября 1942 г. Гитлер дал Заукелю чрезвычайную власть над всеми гражданскими и военными органами на оккупированных территориях по вопросам использования рабочей силы[502].