Белорусы в европейском Сопротивлении

В том же четвертом блоке на путь борьбы вступила и уроженка д. Полыковичи Могилевского р-на Екатерина Федосовна Путенкова. Как медицинская сестра она участвовала в советско-финляндской войне, была награждена медалью «За боевые заслуги». Война застала ее дома, где она находилась в отпуске. Эвакуироваться не успела и с первых дней включилась в борьбу с врагом: помогала советским разведчикам, была связной 121-го партизанского полка. В феврале 1944 г. была арестована гитлеровцами, оказалась в Хаммельбурге, стала членом подпольной организации КВП[558]. После войны Е. Ф. Путенкова вышла замуж за своего боевого товарища по подполью А. А. Безверхого. Работала дояркой в родном колхозе. Портрет Е. Ф. Путенковой находится в Санкт-Петербургском военно-медицинском музее. Она и ее муж являлись членами Советского комитета ветеранов войны. А. А. Безверхий награжден шестью правительственными наградами.

Членами Комитета военнопленных были и другие белоруски: Зинаида Яковенко из Быховского р-на, Анна Стрельцова и Александра Картовенко из Дрибинского р-на, Майя Шмидловская из г. Бобруйск, Антонина Анохина.

Некоторых женщин направляли на работу в сельскую местность к бауэрам, что давало возможность время от времени передавать в лагерь продукты. Имея относительную свободу, женщины по заданию организации вели пропагандистскую и агитационную работу, налаживали связи с соотечественниками и зарубежными антифашистами, особенно с бельгийцами и югославами. Через них добывали продукты для больных и тайно передавали их в мужское отделение лагеря, переслали сотни листовок в разные команды, прятали в команде, где они работали, беглецов, используя для этого и немецких патриотов. Это значительно расширяло круг борцов Сопротивления. Так, Н. С. Врублевская, М. Шмидловская и их подруга 3. Яковлева поддерживали связи более чем с двенадцатью группами девушек и юношей, работавших в радиусе около 80 км вокруг лагеря.

С приближением Красной Армии и войск союзников к границам Германии Комитет военнопленных принял решение готовить вооруженное восстание. Началась активная подготовка боевых групп, такие же группы формировались и в бараках иностранных заключенных, особенно югославов. Была создана интернациональная коммунистическая группа из наиболее авторитетных и надежных коммунистов из СССР, Югославии и Франции. В составе объединенной руководящей группы был и белорус Григорий Михайлович Протченко[559].

Однако фашистским службам безопасности удалось раскрыть план восстания. Многие активные участники были арестованы и направлены в другие концлагеря. Но, несмотря на неудачу, пленные разных национальностей продемонстрировали интернациональное единство и готовность общими силами сражаться с нацизмом. В авангарде этой борьбы находились советские люди. Один из сербов из лагеря Хаммельбург писал позднее: «Я жил среди советских людей. Я видел, что в самых тяжелых условиях, когда другие теряли мужество, падали духом и готовы были пойти на все, чтобы спасти свои жизни, советские люди оставались верными своей Родине!… Связи с советскими людьми были самой большой школой в моей жизни, поскольку я имел возможность не на словах и не из печати узнать облик советского человека»[560].

Среди мужественных людей находились и 21 наш земляк, фамилии которых установлены автором и приведены в этой книге.

В Дрезденском военном округе было несколько лагерей военнопленных. Но особо жестоким режимом отличался лагерь № 304 Цейтхайн, расположенный севернее г. Дрезден. Этот лагерь был построен еще в апреле 1941 г. специально для советских военнопленных. В самые тяжелые первые месяцы войны в нем находились защитники Брестской крепости и участники других пограничных сражений. Зима 1941/42 г. была трудным временем для военнопленных. От холода и голода здесь умирали сотни, а во время эпидемии тифа – до тысячи человек ежедневно. К весне 1942 г. из 90 тыс. советских военнопленных в живых остались несколько тысяч[561]. Больных было столько, что через год лагерь был объявлен «Центральным туберкулезным лазаретом».

В условиях фашистского плена советские люди понимали, что выжить можно лишь с помощью сплоченной подпольной организации. И уже в июле 1941 г. военфельдшер Николай Гутыро, попавший в плен в июне 1941 г. при обороне Брестской крепости, создал небольшую группу, которая в октябре распространила среди узников первую антифашистскую листовку[562]. С весны 1942 г. пока еще неоформленное советское патриотическое подполье активизировало свою деятельность. На одном из нелегальных лагерных собраний с участием 20 человек, состоявшемся весной 1943 г., организационно оформилось советское коммунистическое подполье. В избранное руководство вошли уроженец г. Мозырь Константин Константинович Боборикин и Н. С. Гутыро. Было решено считать себя ячейкой ВКП(б) и работать в полном соответствии с программой партии. Но, учитывая специфические условия плена, была разработана специальная инструкция.