Белоснежка и три босса

Ах вот оно что, сговорились! Тут я снова взбеленилась. Вот терпеть не могу, когда со мной играют! Делать из себя дуру позволено только мне самой — и больше никому!

— Никакая я не невеста, — во мне взыграло чувство глубоко обиженной и подло обманутой избранницы. — Никто мне этого не говорил… пока что! Вечно вы, Николай, со своими шуточками…

Полковник покачал головой:

— Вот бабы — дуры, ты ж Лёньку даже не выслушала, никакого шанса мужику не дала, а он ведь тебе сюрприз готовил!

— О-о-о, вот тот субботний сюрприз я до гробовой доски не забуду, — мой голос предательски дрогнул, и так и невыплаканные до конца слёзы навернулись на глаза.

— Пап, он её бросил и пригласил свою бывшую жену! — попытался встать между нами Ванька.

— С тобой вообще особый разговор, никогда не пакости крёстному! — рявкнул строгий родитель. — Еле-еле вас нашёл, если бы не жучки, пришлось бы подключать товарищей из ФСБ…

Вот, значит, как нас выследили… А я-то на вертолеты грешила.

Внимание Николая снова переключилось на меня:

— …А тебе, упрямая девчонка, вот что скажу: Анна уехала в тот же вечер. Ей всего лишь нужны были деньги, чтобы выплатить большой кредит. А на прощание, знаешь, что она сказала Лёньке? «Дураком будешь, если потеряешь Нику».

Золотые слова мудрой женщины! Только, похоже, мы оба проиграли. Тем более что упрямая идиотка продолжала бесноваться в недрах моего организма. Я не я буду, если у меня хоть раз в жизни что-то получится по-человечески. Даже если плакать хочется от досады на саму себя, да что там плакать, рыдать в три ручья. Уткнуться в тёплую рубашку Леонида, зажмуриться — и плакать, плакать. Пока он не начнет гладить по голове, смеясь и прижимая к себе, дыша в макушку…

— Дайте мне уйти, пропустите немедленно… — попыталась я протиснуться мимо полковника, отпихивая его локтем.

Но проще было отодвинуть рукой КамАЗ.

— Месяц назад ты уже сбежала. Не повторяй одну и ту же ошибку дважды. Тем более во второй раз — это уже не ошибка, а осознанный выбор. Я не позволю тебе сейчас уйти.

Злость, досада, разочарование непонятно чем смешались во мне, всколыхнув какую-то злую, нелепую агрессию. Я толком даже не понимала, куда бежать собралась, а главное — зачем. Но упрямо, как сорвавшаяся с поводка лайка, рвалась к двери. Пусть, пусть меня отпустят, убегу, на каблуках буду нестись, мчаться и плакать, в лесу потеряюсь, под машину попаду, пусть всё будет плохо и даже хуже, раз я такая дура!

— Не будите во мне стерву, Николай! Вот где Леонид сейчас, где? Ванька здесь, вы тоже, и даже Кир со Стёпой примчались, а ему плевать на меня! — я снова всхлипнула.

Полковник развернул меня за плечи:

— Ну-ка быстренько приведи себя в порядок, вытри слёзы, и пойдём в зал!

— Что я там не видела? Лучше домой поеду… — заикнулась было я, но вдруг увидела стоявшую в дверях Леську: — Господи, а ты-то откуда? Что делаешь здесь?!

— Успокойся, и скоро всё узнаешь! — с этими словами подруга открыла свою волшебную сумочку и достала оттуда мои любимые конфеты.

— Серьёзно? — я подняла бровь. — Да это настоящий заговор!

— Серьёзнее не бывает, — заверила подруга, протягивая мне руку.

Ну, раз такое дело, деваться некуда. Леська плохого не пожелает. Я машинально запихнула в рот несколько конфет и, прожевав, немного успокоилась. Тем более полковник больше не дышал в спину. Они с Ванькой отошли в сторону, но глаз с меня по-прежнему не спускали.

— А теперь пойдём, — подруга одобряюще улыбнулась.

Да куда они все меня тянут?! «Не иначе как ожидают появления самого генерального», — подсказывала интуиция. Но разве такое возможно после всего, что я натворила?

— Ладно, веди, — отбросив сомнения, послушно оперлась на Леськину руку.

Когда мы вошли в зал, сердце в одно мгновение сбилось с ритма, а затем я его и вовсе перестала чувствовать. Ноги отнялись, и всё тело будто ухнуло в вязкий кокон безвременья. Я стояла в дверях, но почему-то будто видела себя со стороны. Может, это была такая внезапная смерть от чрезмерного потрясения, и сейчас я испытывала то, что и положено ангелу, едва потерявшему связь с реальностью?

Яркое освещение, чистые столы с нарядными скатертями, персонал, как на параде, выстроился в центре зала. Посередине в форме огромного сердца горели аккуратно расставленные красные свечи, а прямо от моих ног начиналась дорожка из лепестков роз.

Боже, откуда это всё взялось?! Минут пятнадцать назад здесь ничего и в помине не было!

И тут заиграла знакомая мелодия, я узнала бы её из тысячи — Кристина Перри «A Thousand Years», одна из тех, что западают в душу раз и навсегда.

И в этот момент я увидела Лёню. Невероятно красивый, в тёмно-сером костюме и белоснежной рубашке с небольшим розовым букетиком, он шёл прямо мне навстречу. Да, вероятно, так оно и случилось. Это внезапная смерть — и счастливое прибытие на ту сторону. А как еще мог бы выглядеть рай? Только так…

Я попробовала ущипнуть себя, но Леонид уже остановился напротив и, протянув цветы, взял меня за руку.