Белые кони

Во-вторых, Ульяна Шамахова получила из армии телеграмму от сына Яшки, в которой он сообщал, что не сегодня-завтра прибудет домой. Узнав о приезде Яшки, учитель физкультуры Петр Иванович Звонарев, по-деревенскому — физкультурник Петенька, крепко задумался. Вся деревня знала, что Яшкина невеста, учительша Тоня, путалась по весне с физкультурником. И хотя Петенька наотрез отказывался признать свою вину, никто ему не верил. Колхозники помнили Яшку как первого драчуна и хулигана и потому не без основания беспокоились о судьбе физкультурника. Правда, Олюха Звонарева, Петенькина жена, грудастая, высокая баба, пришла к Ульяне и строго сказала: «Пусть только твой Яшка тронет Петеньку. Я его, лешака косоротого, в тюрьму запрячу». Почему Олюха назвала Яшку косоротым, одному богу известно. Яшка был парень хоть куда, синеглазый, черноволосый, сажень в плечах, в отца пошел, Алексея Мефодьевича, а за тем, говорят, девки табунами бегали. Богомольная бабка Вивея, коротавшая вечер в избе Ульяны, незлобиво укорила Олюху: «Ты что же, Олюха, на парня напраслину возводишь? Какой же он косоротой?» Как взъелась Олюха на бабку, как понесла… И так, и сяк, и чуть ли не по матушке. Плюнула бабка, ругнулась в сердцах: «Ляпа и есть Ляпа, прости, господи, мою душу грешную…» Ляпой Олюху прозвали за то, что где надо и не надо ляпала она правду-матку. И хотя Олюха твердо уверяла мужа, что Яшка не посмеет и пальцем его коснуться, тот, припоминая литые Яшкины кулаки, всерьез волновался.

Деревня Старина небольшим серым островком разместилась на высокой Николиной горе, Митька Коноплев, сын председателя колхоза Ивана Дмитриевича, военный летчик, майор, будучи в отпуске, рассказывал, что он, выполняя боевое задание, пролетал как-то над родными местами и с высоты восемнадцати тысяч метров разглядел-таки Старину. Других деревень не видел, а Старину углядел! Понятное дело. Другие деревни хоть и стоят на возвышениях, но до Николиной горы им далеко. Одна она такая во всем районе, Николина гора. Правда, Митька в бочку меда подпустил ложку дегтя. На вопрос отца, какова деревня сверху, с этакой неимоверной высоты, Митька ответил: «Как тебе сказать, отец… Серенькая такая… Вроде сухой коровьей лепешки». Очень обиделся Иван Дмитриевич. Ладно одному бы сказал, а то за праздничным столом, при гостях. Митька потом выкручивался, нахваливал родную деревню, да слово не воробей…

С Николиной горы хорошо проглядывались поля, еловые вперемежку с березой перелески, небольшие хмуренькие деревеньки на лбистых увалах и Красные острова.

Острова как острова, обыкновенные, заливные, каких великое множество на Севере. Омывает их далекая река Стрига. С незапамятных времен жители Старины нарекли острова Красными. И правда, если в последний предзакатный час глянуть на острова с Николиной горы, то другого названия и не придумаешь.

Под горой бежит прозрачная лесная речушка Вздвиженка. Кой-где вырываясь на пустошь, рябит она глаза в ведренную погоду, радует. Лет пять назад славилась Вздвиженка щучьими заводями и крупным голавлем, но в последние годы рыбы заметно поубавилось. Одно время жители Старины грешили на выдру — много ее развелось в речке, но в «Огоньке» появилась статья, подписанная заграничным ученым, который доказывал, что выдра не только не уничтожает рыбу, но и способствует ее размножению. И хотя жители самолично и не однажды видели, как выдра гонялась за большими щуками в Лешачихином омуте, оспаривать статью они не решились.

Зато леса близ Старины всегда богаты грибами и ягодой! В других деревнях, слышали, жители, случалось и такое, что пойдешь по грибы и пустым возвращаешься. В Старине такого не бывало сроду. Хочешь, иди на Белую Новину, или на Горышное болото, или в Манькин лог — везде наберешь. И белых, и подберезовиков, и рыжиков — всяких грибов вдосталь.

Старина — деревня небольшая, двадцать семь дворов. В центре стоит сельпо, напротив — правление, недалеко от речки угнездилась пекарня-развалюха, на отшибе, метров за двести от околицы, расположились восьмилетняя школа с мезонином и длинное здание интерната, внутри очень уютное. Днем деревенская улица пустовала, лишь, высунув от жары языки, дремали в тени две старые дворняги Пират и Маратко, но к вечеру дворы наполнялись шумом и гамом. Приходили с полей бабы, дедко Малиновский пригонял коров с лесных пастбищ, около конюшни выпрягал усталых коней, и мальчишки гнали их на водопой к речке.

Мужиков в Старине было пятеро: председатель колхоза «Красные Острова» Иван Дмитриевич Коноплев, секретарь парторганизации Степан Гаврилович Крапивин, бригадир Михаил Кузьмич, конюх Кельсий Иванович и физкультурник Петенька. Ночевал иной раз, а то и неделями жил пастух дедко Малиновский, от нечего делать бродил вечерами туда-сюда по деревне, так что постороннему человеку могло показаться, что и он из Старины. На самом деле дедко Малиновский жил в Трегубове, а Трегубово от Старины, почитай, верст с шесть.