Белый

Алкоголь — очень сильная зависимость.

Я всегда был хорош в обращении с компьютерами. В школе, конечно, не очень хорошо учился, но технологии мне здорово помогали. А сейчас вдруг это умение пришлось к месту. Я начал работать на Сакса — отслеживание, хакерские штучки — и это тоже помогло. Черт возьми, это реально помогло, заняв мои мозги и руки так, чтобы не хотелось пить. Раньше я спасался только ею, Эдди. Простое прикосновение — и в моих мыслях была только она.

Забавно, что человек может так сильно изменить твои цели и устремления, даже не поняв это.

Даже не зная, что сделал.

Я люблю ее, я же не дурак. Я и Роуз любил, и думал, что больше такого не почувствую. А потом появилась Эдди и просто забрала меня — вот так сразу. Думаю, я знал это, еще увидев ее впервые. Она заставила меня вернуться к началу, втянуться, даже без понимания, что процесс пошел. И, почувствовав ее прикосновение, я возвращался снова и снова, чтобы вновь испытать это чувство. Потому что, коснувшись, Эдди украла у меня тот самый битый осколок, который не давал мне жить. Теперь, касаясь ее в ответ, я думаю, что делаю для нее то же самое. Прикосновение — малая, но ужасно важная часть восстановления, особенно если ты любишь.

Теперь я не воспринимаю это как данность и хочу касаться ее все время. Даже если не нахожусь рядом.

— Джейк, — шепчет она, очнувшись от дремоты.

Я иду прямо к ней — делать мне больше нечего, чтобы отвлекаться на мелочи. Мысли слишком навязчивы. Когда я подхожу, Эдди уже сидит, и в ее глазах слезы. Она тихо говорит:

— Я хочу, чтобы ты меня поцеловал.

— И все?

Она кивает.

— Разве ты не знал, что твои поцелуи успокаивают боль? Когда ты меня целуешь, я обо всем забываю. Так что поцелуй меня, пожалуйста, — просит она, не переставая плакать.

Я обхватываю ладонями ее мокрые от слез щеки, наклоняюсь и мягко целую. Нежно пробую ее слезы, собирая их губами. Забираю ее боль, даря слабое освобождение. Она выдыхает мне в губы, будто верит, что я могу исправить все, что произошло. Это опасная сила. Это значит, что кто-то считает вас способным снять чужую боль. Это пугает.

Эдди приоткрывает рот, и мы касаемся языками. Потом она придвигается еще немного ближе и прижимается сильнее. Воздуха не хватает — мое дыхание становится ее дыханием, и наоборот.

Я целую ее, пока слезы не высыхают, пока не слышу, что хаотичное биение сердца под моей ладонью не приходит в норму. Потом выпускаю ее и снова мягко целую в губы. Она смотрит с легкой улыбкой, а затем прижимается головой к моей груди. Так мы и засыпаем, в последствии оставаясь в постели всю неделю, вставая только для того, чтобы поесть или сходить в туалет.

Глава 35

Эдди

Я выхожу на работу через неделю после произошедшего.

Еще через неделю начинаю улыбаться.

На третью — смеюсь.

Джейк исцеляет меня одним своим присутствием, но мне грустно от того, что я не могу дать ему то, что было во мне. То, что являлось частью нас обоих.

Никто не говорил, что будет больно не только физически, но и морально. Эта боль забирает часть тебя, и становится очень страшно, что она не пройдет. Именно это я проживаю, когда остаюсь без него, в одиночестве.

Когда я с Джейком, то я целиком с ним. Он словно забирает эту боль, чтобы я была собой не зависимо от того, что я могу ему дать в ответ. Такая любовь смущает, ведь он любит меня так сильно и самозабвенно, что трудно осознать, что так бывает. Может быть, чувство его так глубоко из-за того, что он был когда-то сломлен, и потому, что знает, какой бывает боль?

Каждый раз, когда мы рядом, Джейк притягивает меня к себе и целует, делая день великолепным и позволяя мне чувствовать себя лучше. И этого хватает. То, как он сгребает меня в объятия, говорит о том, что Джейк не хочет меня отпускать никогда.

Он касается меня все время. Просто короткий успокаивающий контакт, даже если я сама не осознаю, что нужно успокоится — и это работает. Как он только догадывается?

Приехали Роуз и Блэк — мы должны встретиться с ними за обедом, в хорошем местечке через дорогу. Джейк выходит, а я остаюсь за столом, грызу ногти. Это привычка, приобретенная мною за последнюю неделю. Я прекращаю, как только он возвращается — Джейк только из душа, борода взъерошена, рубашка прилипла к телу, в узких джинсах. Я встаю, желая его обнять, желая еще раз доказать самой себе, что он — мой.

И он это знает. Мгновенно ускоряет шаг, подходит ближе и притягивает к себе, положив руки на бедра. Потом берет мои руки в свои, целует ладони, и я мгновенно расслабляюсь.

— Мое сердце ни для кого так сильно не билось, — наклоняясь, шепчет он мне на ухо.

По моему телу проходит дрожь, но он еще не сказал те самые три волшебных, заветных слова. Но, думаю, мне они и не нужны. Мы оба знаем, что чувствуем друг к другу.

Мы выходим, держась за руки, и замечаем Роуз, как только входим в ресторан. Блэк наклоняется и шепчет ей что-то на ухо, отчего она шутливо его бьет. Они замечают нас и встают, чтобы обнять. Но Джейк не отпускает мою ладонь, держа ее, когда приветствует Блэка, и когда свободной рукой обнимает Роуз.