Белый Бурхан

Едва Капсим за угол ограды завернул, как бабий шебутной гуд по деревне ухом уловил. Неспроста! Перестрел Капитона Нижника, глаза на него вскинул:

- Чего бабы-то шумят?

- Да поп проповедью страхов на их нагнал! Но Капсим его уже за рукав ухватил:

- Сказывай!

- Беглый Басурман какой-то. Должно - китаеза! Домолились на окошки! Побегали от попа!

Капитон выдрал рукав и побрел дальше, не разбирая дороги, поматывая головой, как лошадь. Потоптался Капсим, вздохнул и пошел к церкви. Первым, на кого наткнулся, был Панфил. Как ни в чем не бывало руку протянул, спросил озабоченно.

- Слышал уже, поди?

- Про Басурмана беглого? Капитон бормотал что-то. Усмехнулся Панфил:

- Слушай дураков больше, они тебе наговорят! Белый Бурхан, а не беглый басурман! Древний бог наших калмыков. Обиделся на них, в горы ушел, а теперь, вот, в обрат вернулся... И не один, а с ханом Ойротом... Бунт теперь против царя делать, русских поголовно бить до смерти!

- Господи! - обмер Капсим. - За что?

- Сыщут обиды! Что делать-то будем теперь? Капсим обескураженно развел руками:

- Ума пока не приложу!

- А ты - приложи! Для того тебя и держим при себе, что - грамотей!

В голосе Панфила была откровенная угроза, и Капсим тотчас втянул голову в облезлый воротник. Прямо-таки напрашивается Панфил на величанье! Да только Капсим не величал его никогда и навеличивать впредь не собирается.

- Молодых окрестить в пролуби.

- Это - само по себе! Может, Марьино стояние исделать на зорьке? Заголим бабу, поставим на мороз - и пусть за грехи наши... А? Давно не делали!

- Поможет ли? - Капсим поворочал бороду и вдруг уронил в ноги тяжело и гулко: - В новину на житье надо уводить общину!

- Ого! Не много ли?

- Для спасенья души и помереть бывает мало.

Поник Панфил головой. Если поп наполовину прав, и то

беда большая пришла в горы. Бежать от нее! А куда?

В какую пустынь?

- Новину искать - разориться в прах!.. Ты в старых книгах пошарься, Капсим... Малым обетом, само-собой, беды не перешибешь, но и большой обет тягость страшенная! Ночь не спи, а ищи.

Насупился Капсим: от беды дымом не отгородишься! Чего испугался Панфил? Мошну растрясти, чего же еще! А то в башку ему не стукнет, что ее вскорости отнять могут бунтующие калмыки! Вместе с башкой!

- Ладно, поищу. Другие-то - как? В разные стороны потом не потянут?

- Сговоримся, коль беда грядет! "Листвяницу" чти от корки до корки! В ней все есть.

Кивнул Капсим, гоголем отошел от Панфила. Вот оно как выворачивать-то начало! То гордыню перед ним ломал, на паперть побирушкой загнать хотел, а то едва ли не на коленях просит: "Листвяницу" чти, ищи обет!..

Быстрым шагом обошел Капсим церковь, увидел, как Аким кривыми ногами в конце проулка колесит, руками машет, к нему зашагал навстречу. А тот уже и сам полетел через сугробы - глаза впрысь, ртом воздух по-рыбьи хватает:

- Старухи, тово, смертные рубахи шить друг дружке порешили!

- А ты что? Сруб рубить разбежался?

- Какой сруб? - опешил Аким. - Зачем?

- А тот сруб, в котором наши единоверцы огневое крещение в старые времена принимали! Завтра порешим общиной: али гореть всем миром под псалмы, али в тайгу убегать, на новые земли...

- Ты... тово... - поперхнулся Аким и закашлялся - Ох ты, господи!

Отец Лаврентий знал, что его проповедь о приходе хана Ойрота, ведомого богом Бурханом, будет истолкована прихожанами как страшная весть о начавшейся межусобице русских и алтайцев. Да и сам давил на это с востока идет угроза православию, и потому всем истинно верующим в Христа надо восстать на оную словом и действием. Хотел говорить о готовности к неприятию новых верований и богов, а породил панику. Половины его проповеди не поняв, а вторую половину придумав, прихожане понесли по улицам и переулкам тревогу, переросшую к вечеру во всеобщий страх перед неизвестностью... И теперь, устрашась чужого мессию, наиболее слабые из двуперстцев пойдут искать спасение у православного креста, защищенного всей военной мощью России. А это и надо!

Закрывая церковь на замок, отец Лаврентий окинул взором толпящийся у паперти люд, усмехнулся в бороду:

вот и поползли, полезли из всех щелей схизматы2! Он сунул ключ в карман, навесил брови на глаза, скорбь на лицо нагнал, всей фигурой повернулся к жаждущим слова:

- Отчего по домам своим не идете? Сегодня службу более править не буду!

Кашлянул Капсим в кулак, вперед выставился:

- Слух всякий по деревне... Правду скажи людям!

- Я все на проповеди сказал.

- Выходит, грядет Антихрист?

Вздохнул иерей - глубоко и сочувственно:

- Грядет. От самой епархии письмо имею о том!

Но Капсим не отступал:

- С мечом грядет или с крестом?

Посуровел отец Лаврентий:

- Крест - святой символ! Уж это-то надо бы знать даже тебе. Со своим символом грядет, противным вере христианской!

- И меч при нем?

- И меч карающий! В лоно святой православной церкви всем вам поспешать надо, Воронов, под ее кров и защиту!

- Какая же нам защита от нее! - сделал шаг назад Капсим.

- Крест и святая молитва.

Хмыкнул Капсим, нахлобучил шапчонку на самые уши:

- Такая оборона и у нас есть!