Белый Камень. Чёрный Серп

Александр Иванович в советское время успешно спекулировал валютой и проворачивал крупные дела с товарами из братских стран Восточной Европы. И очень не любил, когда кто-нибудь пытался его кинуть или сдать. Не любил и наказывал таких. В своих принципах был непреклонен и жесток, ломил к цели любой ценой. За это и получил в известных кругах прозвище Кабан. В девяностые такие качества характера помогли Кабану не просто удержаться на поверхности, но и оторвать свой кусок от раздираемой на части страны. Позже он ломал голову над названием нового банка: слово должно быть весомым и солидным, а также хорошо отражать характер Клюева. Он вспомнил о прозвище, и название сложилось само собой: «К-Банк». Произноситься будет, естественно – «Ка-Банк». Официально это будет означать «Клюев-Банк», а на самом деле это будет все тот же Кабан, с дополнительной буквой «К» в конце, которая должна как бы намекать на его сына, Клюева-младшего, ведь он, безусловно, продолжит дело отца. Вот такая тайная и сложная игра смыслов.

Лихое прошлое Клюева, по неписаному семейному закону, никогда не вспоминалось, и отец после того разговора больше не возвращался к давней истории.

А вот Глеб, попадая в немилость к отцу, поминал про себя Кабана недобрым словом. В самом деле, если его отец – Кабан, то кто тогда Глеб? Когда Клюев-младший, еще до Инги, встречался с дочкой отцовского партнера по бизнесу Викой, она как-то раз в постели игриво назвала его поросенком. Глеб залепил ей пощечину и потребовал больше никогда не называть его так. Вика ничего не поняла, а через некоторое время они расстались.

– Брателло, ты где? – услышал Глеб голос Лены.

Он очнулся и потер руки.

– Задумался, пардон. Лен, возьми что-нибудь из бара.

Лена достала непочатую бутылку текилы и маленькие хрустальные стаканчики.

– А лайма нет, и соли тоже, – пожала она плечами, копаясь в баре. – Зато есть авокадо – но кому это надо?

Все рассмеялись. Глеб авторитетно поднял руку.

– Спокойно! Весь этот кисло-соленый антураж употребляется исключительно ради выпендрежа и перед кинокамерой, правда, дорогая? – он посмотрел на Ингу.

– Будто сам не знаешь. По-разному бывает, – пожала плечами Березина. – На самом деле нет правильных и неправильных способов пить текилу; как я заметила, многие мексиканцы пьют ее залпом, как у нас водку, и ничем не закусывают, – сказала она, вспоминая проведенное в Калифорнии время.

– Насчет отсутствия соли вы не правы, – спокойно сказал Игнат. Он взял рюкзак, достал маленькую пеструю коробочку и поставил на столик.

– Пожалуйста, соль из туристического набора!

– Ну ты даешь! – восхитился Вэл. – Я же говорил: у Игната есть все. Вот с кем в поход идти надо. – Он быстро расчехлил гитару и заиграл марш.

– Генке не наливать, – прошептала Лена. Но тот, видимо, спал, уткнувшись головой в сумку, и ничего не слышал.

– Меня вы будете чествовать в теремке, а сейчас – за удачный отдых, и пусть сбудутся наши желания! – сказал Глеб.

– Ура! – хором подхватили все.

Юлька пригубила текилу, запила минералкой, подвинулась к Игнату и положила голову ему на плечо. Хорошо как! Игнатик просто душка, что согласился на эту поездку. Правда, пришлось приложить усилия. Когда Глеб пригласил его, он сначала отказался из-за работы.

– Миленький, ну давай сделаем перерыв, – закрутилась вокруг Данилова Юлька. – Твоя работа никуда не денется. А студенты ушли на каникулы. Неужели нельзя отпроситься на кафедре? Такого талантливого преподавателя обязательно отпустят. Всего несколько дней!

– У меня, если ты помнишь, кандидатская, и я собирался плотно сесть за стол. На кафедре взять отгулы можно, только кто будет за меня все делать? – вздохнул Игнат. – Может, в следующий раз? В августе отпуск.

Юлька надулась. Села в кресло и поджала ноги.

– Во-первых, кандидатская – это универсальная отговорка, ее пишут годами, – твердым голосом отчеканила она. – Во-вторых, когда говорят о следующем разе, то он никогда не наступает. А в-третьих, я же прошу о такой малости, это всего несколько дней, неужели нельзя сделать исключение?

Игнат присел рядом на подлокотник. Погладил Юльку по голове, прижал к себе.

– Очень хочешь в Карелию?

Она поняла, что победила. Но радость сдержала. Вздохнула и опустила плечи.

– Ну, если не можешь, тогда ладно – грустно протянула она.

– Ну хорошо, хорошо, – согласился Игнат. – Сейчас перезвоню Глебу и скажу, что мы летим.

– Ура! – закричала Юлька и бросилась целовать Игната. За два года, что они были вместе, очень редко ей не удавалось уговорить его. В конце концов, что здесь такого – слетать на отдых, да еще за счет Клюевых?