Белый камень

— Нет, брат мой, это очень любезно с вашей стороны, но я справлюсь сам. Он должен быть где-то здесь. Пойду посмотрю в маленькой капелле. Я знаю, он любит это место, часто там молится. Отдыхайте, спасибо вам.

Бенжамен начал закрывать дверь, глядя в спину уходящему настоятелю, но тот внезапно обернулся:

— Подождите, брат Бенжамен!

Предстояло испить чашу до дна. Чего еще ему надо? Бенжамен осторожно приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы можно было просунуть голову, и ждал, когда настоятель подойдет к нему.

— Раз уж я здесь, — произнес тот, приблизившись, — воспользуюсь случаем, чтобы попросить вас прийти пораньше завтра утром. У меня к вам есть разговор. Ну, скажем, часов в семь, после завтрака. Вам не трудно?

— Буду в назначенное время, отец мой, — ответил Бенжамен, плохо представляя, как монаху может быть «трудно» явиться по вызову настоятеля. — Спокойной вам ночи, отец мой.

Сообщники выждали несколько секунд, прижавшись ухом к двери, и только тогда брат Бенедикт решился прервать молчание.

— Мне надо немедленно уходить, пока наш добрый аббат не начал волноваться по-настоящему. Я даже знаю, где он меня отыщет! И все благодаря вам, брат мой. Какой талант! Вам следовало поступить в театральное училище, а не в монастырь. Продолжим наш разговор завтра, — сказал он, открывая дверь и выходя в пустой тихий коридор. — Здесь, у вас, в то же время… Вы расскажете мне, чего он от вас хотел.

И удалился — бесшумно и торопливо, как вор, которому нужно заполучить алиби.

Прислонившись к двери, Бенжамен сделал глубокий вдох. Неужели в этом святом месте возможно переживать столь сильные чувства? Он вспомнил себя мальчиком, каким был, когда пришел сюда, и едва не рассмеялся. С того момента прошел год, и какой год! Где теперь тот застенчивый, замкнутый, неуверенный в себе послушник? Какой путь надо было пройти, чтобы стать таким самонадеянным?

«Мне нравится страх», — понял Бенжамен. Он стал искать, в чем себя упрекнуть, но не находил. Хуже того — ничто теперь не имело большего значения, чем стремление еще раз пережить этот бодрящий ужас. Ничто и никто, даже Тот, в поисках Кого он пришел сюда, в монастырь.

Эта мысль заставила Бенжамена побледнеть. Перед ним встал новый вопрос, и новые опасения вытеснили все предыдущие.

Для чего его вызывает отец Антоний?

Брата Бенедикта это сразу заинтересовало, а он, Бенжамен, даже не успел об этом подумать. А что так срочно понадобилось настоятелю от большого монаха в столь поздний час?

34

Заговорщики взяли за правило по утрам в трапезной приветствовать друг друга едва заметным кивком. Но в то утро брат Бенедикт к завтраку не явился. Зная прекрасный аппетит большого монаха, Бенжамен с тревогой размышлял, что могло заставить того пропустить трапезу. Только неотложные дела. Не связано ли непонятное отсутствие его сообщника с поисками настоятеля и разговором, который мог последовать за их ночным свиданием?

В семь утра Бенжамен дрожащей рукой постучал в дверь кабинета настоятеля. Тот пригласил его войти и, как обычно бывало, когда послушник являлся за ключом от архива, оставил стоять перед столом, пока сам дописывал какое-то коротенькое письмо.

— Ну, вот и все! Перейдем теперь к нашим делам, — произнес настоятель, откладывая ручку.

Он поднял голову и внимательно посмотрел на Бенжамена, стоявшего перед ним навытяжку.

— Сын мой, надеюсь, вам без труда удалось снова заснуть прошлой ночью. Хочу сообщить вам, что я вскоре разыскал нашего доброго брата Бенедикта. Как я и предполагал, он молился в маленькой часовне.

Бенжамену очень захотелось улыбнуться, но он сдержался и сохранил безукоризненно почтительный вид.

— Я пригласил вас потому, что принял, как мне кажется, правильное решение, — продолжил настоятель, вставая и направляясь к портьере, слишком хорошо известной Бенжамену. — Я наконец собрался навести порядок в своем кабинете. Но мне кажется, — он приподнял занавеску, отделявшую соседнюю келью, — вы не подозреваете о существовании моего личного чулана? Проходите сюда, мой мальчик!

Бенжамен решил ничего не отвечать, чтобы не нагружать свою совесть очередной порцией лжи. Он просто подошел, а отец Антоний продолжил:

— Посмотрите-ка! Здесь не убирались лет двести.

Впервые Бенжамен на законном основании протиснулся в крохотную захламленную комнатушку. Он мельком взглянул в темный угол, где начиналась лестница.

Может, взгляд был слишком выразительным, потому что отец-настоятель заговорил именно об этом:

— Будьте осторожны, там, в углу, начинается опасная лестница. Настоящая ловушка! Она ведет вниз, в крипту. Кстати, я не помню, показывал ли я ее вам. Напомните мне при случае, чтобы я вас туда отвел. Каждый член общины должен по крайней мере один раз получить возможность побывать там. Место впечатляющее, увидите сами.

— Вы говорите о большом зале, где похоронены все аббаты, руководившие обителью с момента ее основания? — спросил Бенжамен.

— Да. Все они лежат там… В один прекрасный день вы отнесете туда и меня.