Белый князь. Том 2 (СИ)

Звучит, безусловно, лестно, однако я даже представления не имел, как переправить Вождя через границу, не имея на ней никаких связей.

— А что, если перелететь на драконе? — предложила вдруг Мейлин.

— На моём? — уточнил я.

— Ну, да, на каком же ещё?

— Не получится. Это же фантом, по сути. Он бесплотен. Да и радары засекут. Иначе все, кому не лень, через границу летали бы.

— Да, не получится, — согласился Аничков. — А если наоборот попробовать?

— Это как? — заинтересовалась девушка.

— Под землёй. Я мог бы прорыть своими техниками небольшой тоннель. Хотя землю девать куда-то надо… Да и слишком большой расход энергии получится. Полагаю, у вас та же проблема, господин Белозёров?

Я кивнул. Выдался хороший повод спросить про Родник.

— У вас с собой источник? Могли бы подзарядиться.

Аничков улыбнулся, показав зубы, словно ощерившийся хищник.

— Думаете, мне выдали свой кусок, когда выставили за дверь? Вам вот дали в дорогу часть кристалла?

Вопрос вернулся ко мне. Я ответил Вождю почти такой же улыбкой.

— Нет, увы. Посчитали, что мне без надобности.

— Ну, а меня просто сочли недостойным. Кстати, зачем вы скрывали свой Дар? Уверен, из-за этого вам пришлось немало пережить в детстве.

Я пожал плечами. Все, кто пытался посмеяться над княжеским сыном без магии, давно об этом пожалели. Так что изгоем я не был. В прямом смысле этого слова.

— Считал, что это вызовет ненужные толки.

— С самого рождения? — недоверчиво нахмурился Аничков. — Надо же, какой мудростью вас наградила природа. И самоотверженностью. А я, признаться, решил, что Дар открылся у вас гораздо позднее.

— Так и было, — соврал я. — Лет в четырнадцать, если не ошибаюсь.

— И вы ни разу не прикасались к Роднику?

— Господин Аничков, к чему этот пинг-понг? Очевидно, что у вас есть источник. Без него вы не смогли бы так безоглядно тратить энергию, как сделали это совсем недавно.

Вождь расхохотался. Причём, вполне искренне.

— Ну, конечно! Вы совершенно правы. Но достался он мне далеко не сразу. Вы ведь тщательно изучали мою биографию?

Я кивнул.

— Значит, помните, что случилось с моим младшим братом?

— Его отправили на Кавказ. Вроде, он должен был стать там… Погодите, хотите сказать, вы убили его, чтобы завладеть его частью Родника?

Аничков развёл руками.

— Виновен, но не раскаиваюсь. Пришлось позаботиться о своём будущем. Игорь всё равно был никчёмным магом. Его женили бы на одной из местных княжон и забыли бы о его существовании. А мне источник жизненно необходим.

— Вы убили брата⁈ — оторопело переспросила Мейлин, глядя на Вождя. — Из-за Родника?

— Это не так уж мало. Да, Игорь не доехал до места назначения — его постиг досадный несчастный случай, как говорили тогда по телевизору. Настоящая трагедия для нашей семьи — потерять двух сыновей, хоть и разными способами. Зато я уехал благодаря его жертве очень далеко. И это даже не конечная.

— И вы совсем не сожалеете? — спросила девушка.

Аничков вздохнул.

— Мы с Игорем особо не ладили. И вообще, это не имеет значения. У меня есть высшая миссия, и она осуществится. Если бы меня могло остановить что-то вроде смерти брата, я не добился бы ничего. Иногда пешки слетают с доски ради того, чтобы король выжил. В моём случае — во имя революции!

Глаза Аничкова загорелись тёмным блеском безумия, и я понял, что он либо давно убедил себя в том, что говорил, либо искренне верил в это с самого начала.

— Ваш брат — всего лишь пешка⁈ — возмущённо проговорила Мейлин.

— Пешка, фигура — какая разница⁈ — с раздражением отмахнулся от неё Вождь. — Есть идея, и она должна быть воплощена. Смерть одного или справедливость для миллионов? Что выберете?

— Как можно взвешивать человеческие жизни? — скривилась Мейлин. — Кто вам дал право решать, что важнее? Тем более — ставить на одну доску идеи и чьё-то существование!

— Какая-то сатанинская математика, — добавил я.

Аничков презрительно усмехнулся.

— Обывательские рассуждения! Историю вершат те, кто может взять на себя ответственность. Нужно, конечно, обладать смелостью. В том числе — чтобы переступить через нормы и собственные сожаления.

— Немного требуется храбрости, чтобы убивать, — сказал я. — Свою-то жизнь вы бережёте.

— Само собой, — легко согласился Вождь. — Потому что она в сто, а может, и в тысячу раз ценней, чем жизнь таких, как мой брат.

— Это вы сами так решили? — ухмыльнулась Мейлин.

— Да! И я имею на это право! Я сам себе его дал. Это и есть лучшее доказательство того, что у меня особый путь!

— И что вы сверхчеловек? — подсказал я.

Мой сарказм не скрылся от Аничкова. Он снисходительно усмехнулся.

— А если и так? Или вы не согласны, что я превосхожу среднестатистическую личность?

— Как посмотреть. Всё зависит от того, что делает человека человеком. Или сверхчеловеком, если угодно. Как по мне, готовность убивать ни в каком смысле не относится к тому, что возвышает одну личность над другой.

— Ну, да, вы, наверное, полагаете, что тут важнее достичь нравственного величия, — скривился Вождь. — Добро, милосердие и всё такое прочее. А как по мне, сначала надо определиться с тем, что есть эта ваша нравственность!