Белый князь. Том 2 (СИ)

— Ну, ты уже заметил. Позаботься о том, чтобы Марфу устроили. Думаю, лучше всего разместить ей пока в комнате Юшен — всё равно её сейчас тут нет. И пусть Джу за ней присмотрит. Думаю, через пару часов она очнётся.

— Как прикажете.

Было видно, что камердинер не в восторге от происходящего. Ну, ничего. Переживёт.

Оставив его, я отправился к себе и завалился на кровать. Занятия с Мейлин, с одной стороны, давали заряд бодрости, на, с другой, требовали небольшого отдыха: концентрация, которой она требовала, не давалась легко и отнимала немало душевных сил.

Заложив руки за голову, я прикрыл глаза. Завтра снова придётся тащиться в училище. И составлять фейковый отчёт для немецкого генштаба. А ведь водить его за нос — далеко не всё, что мне предстоит сделать. Я должен не допустить вступления России в войну и в то же время помешать Вождю. Ирма Бреннер была заинтересована в обратном. Ей-то нужно, чтобы моя страна поддержала Альбион. Так что союзниками мы в полном смысле не были.

Собственно, пока мне виделся лишь один способ предотвратить катастрофу — помешать Германии объявить войну Англии. Только это решило бы разом все проблемы. Но для этого нужно понимать, чего ждёт кайзер. А он явно тянул, и дело было не только во времени, требовавшемся для подготовки армии и перевода промышленности на военные рельсы. С этим-то как раз его аппарат справлялся неплохо. Собственно, со стороны казалось, что всё готово к войне. Я знал это по долгу службы, хотя внешняя разведка и не являлась основной сферой моей профессиональной деятельности.

Интересно, в курсе ли Ирма Бреннер. Надо бы с ней встретиться и потолковать. Хотя едва ли она станет чесать языком, даже если что-то знает. С другой стороны, смотря как задать вопросы. Если убедить её, что мы заодно, то, возможно, я что-нибудь и выясню.

В дверь постучали.

— Да-да! — отозвался я, повернув голову. — Не заперто.

Вошёл Аничков. Вид у него был озабоченный.

— Отдыхаете? — спросил он. — Хорошо вам. А между тем, я вас взял с собой не для того, чтобы вы прохлаждались.

— Скорее, я согласился составить вам компанию. В чем дело?

— Нужно ваше участие.

— Неужели? В чём на этот раз?

— Думаю, вы помните Ворона.

— Ну, мне так и не довелось с ним встретиться. Хотя я рассчитывал на личное знакомство, когда отправлялся на ипподром за вашими деньгами.

— За деньгами партии, — поправил Аничков. — Впрочем, неважно. Вам как раз предоставляется возможность встретиться с Вороном.

Я усмехнулся.

— Он, наконец, соизволил назначить вам рандеву? Кажется, кто-то совсем отбился от рук.

Вождь болезненно поморщился.

— Как ни неприятно с вами соглашаться, но, кажется, вы правы. Ворон вылетел из гнезда и почувствовал свободу. Мне доложили, что он связался с местной мафией. И блеск бриллиантов ослепил его. Увы, и в рядах борцов революции встречаются… гнилые люди.

— Бриллиантов? О чем это вы?

— Вставайте, если интересно. Расскажу о том, как якутские алмазы должны были послужить благому делу.

Я поднялся с кровати.

Слова Аничкова меня заинтриговали. Не только потому что в них упоминались бриллианты, но и потому что в красной идиллии, кажется, наметился раскол. Не все оказались готовы отказаться от капитализма. Ворона, скорее всего, решено убрать. Вот Аничкову и понадобилась моя помощь: не хочет сам рисковать. Это вполне в его духе. Что ж, послушаем.

— Давайте у меня, — качнул головой Вождь. — Я проверял — там нет прослушки.

Выйдя в коридор, мы направились в его покои.

Глава 28

Аничкову в конторе был выделен полноценный, хоть и небольшой кабинет. Первым делом Вождь раздвинул плотные бордовые шторы, впустив в помещение солнечный свет. Затем уселся за стол и придвинул ко мне плоскую коробочку, в которое я увидел около десятка прозрачных камешков различного размера. Рядом Аничков положил пинцет с обрезиненными наконечниками и ювелирный монокль.

— Разбираетесь? — спросил он.

— Увы, нет. Никогда не интересовался цацками. Да и носить не приходилось.

Вождь понимающе кивнул.

— Ну, а я кое-что в них понимаю. В первую очередь, потому что на этих искрящихся камешках можно сделать целое состояние. Если, конечно, подойти к делу с умом. Революция — дело дорогое. Подачки богачей и экспроприации — это, конечно, замечательно, однако для чего-то по-настоящему масштабного их маловато.

— То ли дело контрабанда? — понимающе кивнул я.

— Называйте, как угодно. Мне всё равно, откуда поступают деньги. Главное — чтобы они были.

— Не сомневаюсь. Зачем вы показываете мне эти стекляшки?

— Взгляните на них. Выберите любой.

Я взял монокль и закрепил в глазнице. Затем поймал один из камешков пинцетом и поднёс к линзе. Выглядел он, конечно, потрясающе. Даже завораживающе. Но для меня оставался всего лишь огранённым куском углерода.

— Как вам? — нетерпеливо спросил Аничков.

— Великолепно, — ответил я, вертя камень так, чтобы солнечные лучи падали на него под разными углами.

Перед глазами вспыхивали и плясали все цвета радуги.

— Хороший образец, по-вашему? — спросил Аничков.

— На мой взгляд, да. Сколько стоит?