Белый континент (с илл.) (СИ)

— Извините, — нетерпеливо перебил его студент, — Но я пришел сообщить вам о другом. Я хочу вообще уйти из университета.

Декан ответил ему слегка удивленным взглядом, однако выражение его лица говорило о том, что он ожидал такого решения и, в целом, относится к нему с одобрением.

— Подумайте хорошенько, — попытался он все же отговорить нерадивого студента от поспешных шагов. — Вы уже проучились почти три года, и ваши успехи…

— Мои успехи более чем посредственны, — невесело усмехнулся Руал. — Мне очень жаль, но теперь я могу сказать совершенно точно: хорошего медика из меня не получится. А плохие врачи никому не нужны, ведь верно?

— Да, безусловно… — задумчиво проговорил декан. — Но вы все-таки могли бы доучиться, чтобы хотя бы просто иметь высшее образование.

— А зачем мне образование, которым я никогда не воспользуюсь? — несколько раздраженно отозвался молодой человек. Декан нахмурился, но, сам не зная, почему, не стал делать этому нахальному юноше никаких замечаний.

— Тоже верно, — согласился он с Руалом. — Но что же вы тогда намерены делать?

— Для начала запишусь в армию — я в любом случае должен отслужить, — ответил Амундсен. — А дальше — посмотрим.

— Ну что же, — пожал плечами декан. — Я могу только приветствовать такое решение. Желаю вам успехов на службе. И вообще в любом деле, которое вы себе выберете.

— Спасибо, — Руал встал и, попрощавшись, заспешил домой. Выйдя из здания своего бывшего факультета, он даже не обернулся на его высокие стрельчатые окна и тяжелую деревянную дверь. Он знал, что покидает это заведение навсегда, но не чувствовал по этому поводу никаких эмоций: еще на середине второго года обучения он понял, что рано или поздно бросит учебу, и даже самый страшный гнев матери не помешает ему это сделать. Все случившееся лишь ускорило его уход, и он вышел из университета без малейшего сожаления или чувства вины. Мать мечтала, чтобы он закончил медицинский факультет с отличием и стал хорошим, уважаемым в городе врачом, чтобы к нему обращались в самых сложных случаях и чтобы он был способен помочь даже тем пациентам, которых другие медики признали безнадежными. А этого Руал не смог бы добиться, даже если бы доучился до конца последнего курса и получил диплом. Так зачем же терять еще три года, если он все равно не сможет воплотить желание госпожи Амундсен в жизнь? Тем более, что ей теперь не важно, будет он врачом или полярным исследователем…

Амундсен вернулся домой, прошел мимо опустевшей комнаты матери, закрылся у себя и стал перебирать сложенные на столе книги. Джон Франклин и Фритьоф Нансен. Два человека, на которых он так страстно хотел быть похожим. Один уже давно трагически погиб, другой сейчас заседает в Лондонском королевском географическом обществе и пользуется всеобщим уважением и почитанием. Такие разные, но так похожие друг на друга в главном — они оба были в Арктике и не испугались ни бесконечных льдов и снегов, ни холода, ни голодной смерти. Но при этом оба не смогли добраться до самого сердца этой огромной ледяной пустыни — до Северного полюса, до затерянного в снегах места, до сих пор ни разу не видевшего ни одного человека и вообще ни одного живого существа. Что ж, он, Руал Амундсен, теперь может повторить все то, что сделали эти два великих человека — повторить, а потом пойти еще дальше и добраться до полюса. Четыре года назад он отказался от этой мечты, уступив своему самому близкому человеку, но теперь у него появился еще один шанс попробовать добиться желаемого. И больше он уже не остановится и не пойдет на попятный, какие бы новые препятствия ни возникли на его пути.

Глава IV

Великобритания, Аутсленд, 1891 г.

Теннисный мяч летал над сеткой все быстрее и быстрее. Раскрасневшаяся Кэтрин металась по корту, с каждым разом все резче взмахивая ракеткой и разочарованно постанывая, когда второму игроку снова и снова удавалось с легкостью отбить пущенный ею мяч. Она старалась двигаться как можно проворнее, но ее светлое платье для игры в теннис, хоть и было страшно коротким и едва доставало до щиколоток,[2] все-таки не давало девушке бегать достаточно быстро. А потому ей все время приходилось убегать с площадки и искать улетевший в траву мяч, после чего она кидалась в бой с новыми силами и опять замахивалась ракеткой, страстно надеясь, что вот этот мяч ее соперник обязательно пропустит…

— Роберт! — чуть не расплакалась она, когда он без особых усилий отбил очередную подачу, и мяч опять пролетел мимо ее ракетки. — Я больше не могу, давай отдохнем!

Молодой человек снисходительно улыбнулся, пожал плечами и удалился с корта по направлению к стоящей чуть в стороне скамейке, на которой сидели еще две девушки и женщина лет сорока пяти. Кэтрин, подобрав мяч, побежала вслед за ним. Свободного места на скамейке не было — она и так-то была рассчитана на двух человек — поэтому оба игрока в теннис просто остановились рядом с ней, улыбаясь расположившимся на ней зрительницам.

— Мама! — грустно вздохнула Кэтрин. — Старый Ворчун опять выиграл!