Виктор Васильевич Брюховецкий

Белый лебедь

Белый лебедь

А за рекою белый лебедь ходит…

1953Месяц март за окном. Льдинок хрупкие блестки.Уйма свету в окне! Стой, замри, не дыши…Мой отец был чудак. Не жестокий, но жесткий:«Чем сугробы месить, лучше стих напиши…»И я помню:Крыльцо, тополь машет руками,Солнца яркого прорва над нашим селом,Подоконник, усыпанный весь воробьями,Пацаны на сугробах,И я… за столом.Мой отец был рыбак. Он вязал пятипёрстку[1].Он описывал плавной рукою круги…

Он не просто занятье придумал подростку —Он причину придумал:Жалел сапоги.Я писал про весну, про отцовские сети,Как луга за рекой заливает вода…Это всё, что в семь лет я увидел на свете,А про лебедя – просто придумал тогда.Был он с красными лапами, белый-пребелый.Принимая весну, он справлял торжество!Я, по сути, в стихах ничего с ним не делал,Просто выпустил в луг и смотрел на него.Мой отец был хитрец.Взгляд прищуренно-весел.Стих пришелся ему, я узнал по глазам.Он взъерошил меня и, беззлобно отвесивПодзатыльник, промолвил:«Ступай к пацанам…»

Я обул сапоги и ушел на планету,По сугробам пошел, закружился в борьбе.И все долгие годы, скитаясь по свету,Я ношу и ношу эту строчку в себе.

«Мой отпечаток зрим…»

Мой отпечаток зрим.Как след медвежьей лапы,Он узловат.Ни каменных дворцов,Ни крепко сшитых «в лапу»Резных палат.Я просто шел и пел,Марал бумагу кровью,Звенел струной,И, брызжущим в лицо,Дышал в ответ любовью,А не слюной.

Я возводил свой храм,И, укрепляясь в вере,Я знал: спасет.Я этот храм воздвиг.Я открываю двери.Входите. Вот…Всмотритесь и —Увидите воочью:Здесь, в глубине,Строка любая,Каждое отточье —Всё обо мне.

«Родился. Вышел из дверей…»

Родился. Вышел из дверей.Сошел с крыльца, калитку тронулИ палец в кровь порвал, и понял:Не будет мне поводырей.

И… каплю в рот, чтоб кровь не видеть…Сто лет живу, сто лет хранюТой боли привкус, как броню,Как право – жить и не обидеть.

«Позови меня в дорогу…»

Позови меня в дорогуБез начала и конца,От родимого порога,От заветного крыльца —Под осиновые всхлипы,Под осиновую дрожь,В лето, пахнущее липой,В колосящуюся рожь.Посели во мне тревогу,Тайным знаком осени,Но к родимому порогуОбязательно верни.

«В детстве пророк, а потом обалдуй…»