Белый раб

— Насколько мне известно, в Чарлстон сегодня прибыл представитель Массачусетса, — произнёс негоциант, многозначительно подмигнув своему компаньону и весьма многозначительно взглянув затем на капитана. — Он прислан губернатором своего штата с тем, чтобы судебным порядком выяснить вопрос о заключении в тюрьму попадающих к нам в порт цветных моряков… Он остановился в гостинице, — добавил негоциант и назвал ту самую гостиницу, где остановился и я. — Не знаю только, застанете ли вы его там. Дело в том, что всем содержателям гостиниц запрещено предоставлять ему ночлег. Вам лучше обратиться к нему, и советую вам поспешить. Он один может помочь вам. Ваше дело как раз входит в круг его полномочий. Обсудите с ним, чем вам могут быть полезны здесь он сам и законы Соединённых Штатов и штата Массачусетс.

Слова эти были произнесены с иронией и ехидством, не ускользнувшими от меня. Но простодушный капитан принял всё сказанное ему за чистую монету и вышел, намереваясь немедленно разыскать представителя Массачусетса.

Приведя в порядок свои денежные расчёты с фирмой и выписав чеки на сумму, которая должна была покрыть расходы за обучение моего южнокаролинского protege, я счёл возможным осторожно осведомиться — является ли такой арест цветной команды торгового судна законным.

— Разумеется! — воскликнул мой собеседник. — Всех негров и прочих цветных, прибывающих сюда морем, сразу сажают в тюрьму и держат там до тех пор, пока корабль не будет готов к отплытию; только тогда их отпускают назад на корабль, взыскав с них плату за питание и расходы по содержанию тюрьмы и охраны.

— А если им нечем уплатить?

— Капитан платит за них: он ведь без своих матросов обойтись не может.

— А если он откажется платить?

— В таком случае этих людей продают с аукциона, чтобы покрыть убытки.

Я возмутился.

— Как! Вы продаёте с аукциона свободных людей, которых буря заставила укрыться в вашей гавани? — воскликнул я. — И вы сажаете их в тюрьму только за то, что они не белые?

В моём тоне было, по-видимому, нечто такое, что заставило чарлстонского торговца покраснеть. Он пытался оправдать существование этого закона, ссылаясь на большую опасность мятежа, который мог бы явиться последствием всякого общения свободных цветных людей, прибывших с Севера или из другой части Америки, с местными рабами. Эта опасность тем более страшна, что рабов в этих краях, и особенно в Чарлстоне, значительно больше, чем свободного населения.

— А что же это за доверенный штата Массачусетс, к которому вы направили капитана? — спросил я.

— Поймите же, — произнёс негоциант, презрительно усмехаясь, — бостонские судовладельцы, которым надоело платить за содержание их команд в тюрьме, внезапно воспылали нежными чувствами к правам негров. Если вам хочется чем-нибудь тронуть бостонца, ударьте его по карману! Так вот, они прислали сюда представителя, чтобы раз навсегда уладить это дело судебным порядком. Они утверждают, что Южная Каролина не Имеет права на основании своих собственных законов задерживать свободных граждан штата Массачусетс, не совершивших никакого преступления, и что предубеждение, с которым повсеместно принято относиться к цветным, само по себе не является ещё достаточным основанием для таких арестов.

— Когда же это дело будет разбираться в суде? — поинтересовался я.

— Разбираться? — переспросил негоциант, вытаращив от удивления глаза. — Да неужели вы полагаете, что мы допустим, чтобы такой вопрос разбирался?

— Почему же нет? — в свою очередь воскликнул я. — Как же вам удастся этому помешать?