Белый слон (СИ)

Если ход мышления Дуарте совпадает с мыслями Белого Слона, то рассказ содержит аллюзию на взаимоотношения маньяка и полиции. В таком случае образы старого опытного слона (меня), который держит упавшего малыша (убийцу), передаёт ему неизвестные другим знания (какие?) и делает лучшим охотником (убийцей).

Главный вопрос, в том, каково прошлое убийцы? По словам Гектора, Белый Слон может быть в обиде на полицию. Но с кем он взаимодействовал в прошлом? Был ли это именно я? Может, меня он выбрал по иным причинам?

При такой интерпретации одно остаётся непонятным – почему слонов, которые в конце рассказа Киплинга трубят маленькому Тумаи, восемь. Не семь или девять, как бывает в наборах статуэток, а именно восемь? При этом восьмой, Кала Наг, упомянут отдельно от остальных, а не в общем перечислении.

В последнем предложении рассказа указано место слоновьего таинства – самое сердце гор Гаро. В Рош-Аинде только одни горы – Айрамские, а их сердцем можно считать Роутер-Пик, находящийся на одной из вершин. Это указание на Гектора Дуарте?

Если так, картина переворачивается и становится более логичной. Образ Кала Нага – Дуарте, который каким-то образом помог маленькому Тумаи – нашему новому маньяку, наградил его своими знаниями и сделал лучшим убийцей. В таком случае, исключая упомянутого отдельно Кала Нага (Гектора), в концовке трубят семь слонов. Будет семь жертв. Остались три – Чейз Шоу, Эванс и Я. Появляется даже мотив – моё убийство, как дань уважения Гектору Дуарте.

3. Запись с видеорегистратора личного автомобиля Маркуса Й. Кёнинга

от 18.10.2006

Пояснение:

Запись указывает на интерес Николь Катрин Эванс к подробностям частной жизни Маркуса Йенса Кёнинга.

Отсканируйте код файла в системе для просмотра.

Малолитражка, взяв небольшой разгон, взлетела на пригорок и вырулила к ровной площадке на опушке Вествудского леса, поросшей местами вытоптанной невысокой травой. Кёнинг развернул автомобиль мордой обратно к просёлку и, сдав назад в тень молодой секвойи, заглушил двигатель.

– И вот здесь вы живёте? – спросила Николь.

Кивнув, Маркус отстегнул ремень безопасности и вылез наружу. Последовавшая за ним помощница увидела небольшой деревянный домик, почти хижину. Ничем не выкрашенная древесина посерела от времени и местами была серьёзно подточена жучками. Двускатную крышу недавно обновляли и покрыли профилем бордового оттенка – примерно такого же, как и автомобиль детектива, но чуть светлее. Под отливом светилась окружность инфракрасных диодов внутри объектива камеры наблюдения, направленной на то место, куда Маркус поставил автомобиль.

Рядом с машиной стоял деревянный уличный стол, соединённый с двумя лавочками. Напротив них располагался огромный чурбан с воткнутым в него топором. Рядом сушились свежие дрова.

Кёнинг возился с ключами у белой входной двери. Она оказалась единственным элементом всего здания, который красили.

Вокруг зеленела молодая поросль, уже приличные деревца и настоящие столетние гиганты. Шум от автострады из-за такой многоуровневой естественной стены, совсем не достигал жилища.

– Тишина какая, – подметила Николь. – А по соседству есть дома?

– Этот – единственный, – мотнул головой Кёнинг.

– Не знай я вас, подумала бы, что вы и есть маньяк.

– Не знай я себя, тоже так бы подумал, – усмехнулся детектив. – Прошу.