Белый Тигр

В это время в чайной всегда наводят чистоту. Паук в человеческом обличье приволок мокрую тряпку и принялся возить ею по полу, орудуя то ногой, то рукой. Перед тряпкой образовалась лужа совершенно черной воды. Даже мыши, казалось, бросились наутек. А посетители и в ус не дули, когда мерзкие брызги долетали до них. И вот полная мусора лужа докатилась до меня, в жиже плавали объедки, пластиковые обертки, использованные автобусные билеты, луковая шелуха, кориандровая стружка, и посреди всего этого великолепия драгоценным камнем сверкало и переливалось блестками отражение голой электрической лампочки.

Вода уже почти подступила к моим ногам, и голос внутри меня проговорил: Какая черная. А душа у тебя еще чернее, Мунна.

Ночью Дхарама разбудил пронзительный вопль. Мальчик испуганно отдернул накомарник.

— Дядя, что случилось?

— Включи свет, дубина! Включи свет!

Дхарам щелкнул выключателем и вытаращил на меня глаза. Меня словно парализовало под сеткой, я не мог даже пошевелиться. Жирный гадкий серый геккон, как видно, сполз со стены и сидел сейчас на моей кровати.

Дхарам ухмыльнулся.

— Мне не до шуток, тупица! Сними его с моей кровати!

Мальчик смахнул ящерицу на пол и с силой припечатал ногой.

— А теперь выброси! Убери эту падаль с глаз долой! Выкинь подальше на улицу!

В глазах у Дхарама читалось изумление. Надо же, дядя взрослый мужчина — и боится ящериц!

Вот и славно, подумал я, когда мальчик выключил свет. Никто и не заподозрит, что слюнтяй способен замыслить такое.

Но улыбка тотчас сползла с моего лица.

А что такое ты задумал?

Я облился потом. Отпечатки рук на белой штукатурке завертелись перед глазами.

Через равные промежутки времени до меня долетал стук — это ночной сторож обходил территорию, опираясь на свою колотушку[41]. Когда стук пропадал вдали, становилось совершенно тихо, только насекомые шуршали. Еще одна душная, липкая ночь. Наверное, даже тараканы покрылись потом. Временами просто нечем было дышать.

Убедившись, что заснуть никак не удается, я принялся повторять:

Все эти годы я искал ключ,

дверь оказалась незаперта.

С этим я и заснул.

* * *

Мне бы заметить, сколько набитых по трафарету рук, что разрывают оковы, вдруг объявилось по всему городу, мне бы прислушаться к лозунгам, которые выкрикивали с грузовиков молодые люди с красными повязками на головах… Но я был слишком занят собой, и важные политические события, происходившие в стране, прошли мимо меня.

Минуло два дня. Я вез мистера Ашока с мисс Умой в сады Лоди[42], последние дни они не разлучалась. Их роман цвел буйным цветом. Нос мой успел привыкнуть к запаху ее духов, и чих больше не нападал.

— Так ты все еще бездействуешь, Ашок?

История повторяется?

— Все не так просто, Ума. Мы с Мукешем уже повздорили из-за тебя. Я буду стоять на своем, дай только срок. Мне ведь еще предстоит развод — Балрам, зачем ты включил музыку так громко?

— А мне нравится погромче. Так романтично. Это он чтобы мне угодить.

— Все получится, поверь мне. Дело за… Балрам, какого черта, сделай потише! Ох уж мне эти деревенские со своей дурью!

— А я тебе о чем говорю, Ашок…

Она понизила голос.

Я уловил английские слова «шофер», «сменить» и «местный».

А ты не думал сменить шофера на местного?

Он пробормотал что-то в ответ.

Я не расслышал ни слова. Да и не стремился. Мне бы только посмотреть ему в глаза в зеркале заднего вида. Как мужчина мужчине. Но он старательно отводил взгляд.

Ей-богу, я заскрипел зубами. Так, значит, не я замыслил дурное против него, а он против меня? Богатый вечно опередит тебя на шаг, ведь правда?

Ну уж нет. Он на шаг, а я его — на два.

На обочине уличный торговец продавал черные мотоциклетные шлемы. Словно отрубленные головы, их обернули пластиком и сложили пирамидой.

У самых садов дорога оказалась перекрыта, юнцы кричали со стоящих поперек улицы грузовиков:

— Да здравствует Великий Социалист! Да здравствуют голоса индийских бедняков!

— Что происходит, черт побери?

— Ты не смотрел сегодня новости, Ашок? Они победили на выборах!

— Мать твою так! Балрам, выруби, на хрен, Энию и включи приемник.

Из динамиков раздался голос Великого Социалиста. Он давал интервью.

— Выборы показали, что нельзя сбрасывать со счетов мнение беднейшей части населения. Мрак заговорил. Голос угнетенных будет услышан. В кранах нет воды, а что предлагают нам взамен деятели из Дели? Сотовые телефоны. Ими жажду не утолишь. Каждое утро женщины с ведрами отправляются в дальний путь…

— Вы намерены занять пост премьер-министра Индии?

— Не задавайте мне таких вопросов. Я ничего не добиваюсь для себя лично. Я — за бедных и обездоленных.

— Разумеется, сэр…

— Позвольте мне закончить. Вот что я скажу напоследок. Я горячо желаю, чтобы каждый деревенский мальчик в Индии мог стать премьер-министром. Вернемся к женщинам с ведрами…