Белый туман

– Семья Джорджианы прислала мне письмо, - пояснил он, голос его стал хриплым от охватившего его волнения, - угрожая подать прошение в королевский суд с требованием передать им опеку над Джулианой, если я не соглашусь сделать это добровольно. Они поступают так не потому, что их заботит судьба девочки. Джорджиана оставила после себя значительное наследство, которое должно перейти к Джулиане, как только она достигнет совершеннолетия. Еще задолго до смерти Джорджианы я дал ей слово, что если с ней что-нибудь случится, я никогда не позволю ее семье забрать нашу дочь. Джорджиана с детских лет страдала от дурного обращения и все время опасалась, что Джулиану постигнет та же участь. Она как будто знала, что рано или поздно это произойдет.

– Неужели они могут отнять ее у вас?

– Я уже переписывался по этому поводу со своим поверенным. Он ответил мне, что хотя, по его мнению, королевский суд едва ли посмеет лишить отца прав на собственного ребенка, однако всегда есть вероятность того, что родные Джорджианы предъявят мне обвинение в ее убийстве. Учитывая далеко не безупречную репутацию моей семьи, а также то обстоятельство, что Джулиана больше не может говорить, мой поверенный не берется предсказать, каким будет исход процесса. Они могут заявить, будто бы я издевался над девочкой, чтобы заставить ее молчать. Они будут из кожи вон лезть, добиваясь от нее свидетельств против меня. Они пойдут на что угодно, лишь бы утолить свою алчность. В самом крайнем случае поднимется скандал, подобного которому еще не было ни с одним пэром, и все мои надежды на счастливое и безопасное будущее для Джулианы рухнут.

Элинор покачала головой:

– Скандал, ужасный скандал.

– Именно по этой причине я и взял вас на должность ее гувернантки, - продолжал он, - в надежде на то, что если она будет обучена всему, что требуется от благовоспитанной девицы, мне удастся противостоять нападкам семьи Джорджианы до тех пор, пока Джулиана не будет благополучно выдана замуж. - Он криво усмехнулся. - Как будто того обстоятельства, что она нема, недостаточно для того, чтобы оттолкнуть от нее любого достойного претендента на ее руку.

Пока он говорил так, изливая боль, которую таил в себе уже много лет, Элинор вдруг осенила мысль настолько простая, настолько очевидная, что казалось странным, почему Гэбриел до сих пор так упорно отказывался это признавать. Как бы он ни пытался убедить себя в обратном, он любил свою дочь, любил всем существом. Ни один человек не мог бы так долго нести на своих плечах тяжкое бремя, если бы был равнодушен к другому. И той же самой причиной объяснялось его поведение минувшей ночью, когда она сказала ему: «Я люблю вас». Никакие другие слова в мире не могли бы внушить ему больше опасений, чем эти три простых слова - ведь он искренне верил в то, что если она произнесет их, а он их примет, вся ярость демонов из прошлого обрушится на нее.

Это сознание придало Элинор храбрости и вновь вдохнуло в нее надежду, а заодно и подсказало самый логичный и естественный выход из всех затруднений.

Выпрямившись в своем кресле и посмотрев ему прямо в глаза, она произнесла, чувствуя, что сердце вот-вот выскочит у нее из груди:

– Тогда, насколько я понимаю, у вас остался только один выход. Вам надо жениться на мне, Гэбриел.

Глава 15

Гэбриел уставился на Элинор как на помешанную.

– Что вы сказали?

Элинор посмотрела на него:

– Если не ошибаюсь, я только что предложила вам руку и сердце.

Она умолкла, как будто пытаясь смириться с тем, что только что наделала.

– В самом деле, если хорошенько поразмыслить, то лучшего выхода из вашего положения не найти. Если у вас будет жена, а у Джулианы - мать, то сколько бы семья Джорджианы ни обращалась в королевский суд, у них ничего не выйдет. Вы сами говорили о том, что девочке нужно материнское влияние. И конечно, вам известно о том, как глубоко я успела к ней привязаться. Она значит для меня очень много, и вы собственными глазами видели, как она ко мне относится.

Гэбриел покачал головой:

– Разумеется, мне это известно, но неужели вы не слышали ни слова из того, о чем я вам рассказывал? О прошлом моей семьи? О том, что многие из Макфи в прошлом умирали при загадочных обстоятельствах?

Однако Элинор отказывалась сдаваться:

– Да, Гэбриел, я все слышала, от первого до последнего слова, однако не хочу, чтобы кто-то навязывал мне свою волю. Вы только что на моих глазах сожгли этот ужасный пергамент, так что для меня его больше не существует. Независимо ни от каких проклятий, вы… то есть мы, - поправилась она, - обязаны сделать все от нас зависящее, чтобы Джулиана не пострадала от рук этих бессовестных людей.

Гэбриел умолк, погрузившись в свои мысли, на лице его отразилось беспокойство. Только тут Элинор вспомнила еще об одном обстоятельстве, о котором она в порыве вдохновения совсем забыла, но которое тем не менее могло воспрепятствовать их браку. Ей придется открыть ему всю правду о своем незаконном происхождении.