Белый волчонок

Понятно, наглость - первое счастье. Я аккуратно отцепляю девчонку от себя. Ее брат, как и Покровский, усмехаются. Ботаник краснеет, не отрывая взгляда от огненных волос.

С этим все ясно, влип. Олег опять неодобрительно качает головой. Что-то Саницкий слишком уж серьезный для подростка.

— Вряд ли получится. Я буду занят, — улыбаюсь с сожалением.

— Чем? — Илена, похоже, вообще не думает, когда задает вопросы.

— О таком не говорят в приличном обществе, — кидаю короткий взгляд на Эратскую.

Та вскакивает и возмущенно открывает рот, но в этот момент заходит верховная жрица. Впрочем лица вытягиваются у всех без исключения. Знать бы еще, кто эта недотрога.

— Быстро расселись по местам! — у кого-то тоже утро не задалось.

Мы впихваемся за узкие парты со скоростью стаи вспуганных летучих мышей. Голос у моей двоюродной бабушки такой, что слушаешься моментально. Не иначе, как подкрепленный магией.

Взгляд сверкающих голубых глаз останавливается на мне, верховная хмурится. Видит, что меня сильно потрепало? Это хреново, надо учиться маскироваться.

— Сегодня мы поговорим о родовом даре, — жрица отворачивается. — Каждый из вас... кхм, наследников, владеет особенной силой. Той, что одарили боги на ритуале посвящения. Учить обращаться с ней - задача ваших верховных. Моя задача - научить думать, прежде чем обращаться.

Я уже готовлюсь к долгой и занудной проповеди. Вижу, как и остальные немного расслабляются. Только Истровский весь во внимании, даже забывает на Илену украдкой любоваться.

Но тут темнота в углу комнаты сгущается и начинает быстро разрастаться. Из нее выпрыгивает тварь - помесь жука и носорога, только размером в два раза больше амбала Покровского.

Она взвизгивает, противно и громко, и бросается на нас. Вокруг меня сверкают вспышки призыва силы и начинается ад.

Тварь пролетает через ряды парт, снося нас вместе с ними, как пушинки. Я отлетаю к стене и даже умудряюсь удивиться, что разбросанная мебель остается целой. Не успеваю собраться и сильно ударяюсь головой.

Черный носорог с полутораметровыми жвалами верещит и плюется тьмой, как автоматной очередью - тупо покрывая все пространство вокруг. Рыжему достается «пуля» и он, только поднявшийся на ноги, падает мешком обратно.

Я призываю свою силу и судорожно латаю дыры, ну хоть теперь это получается. Проклятье, это за хтонь? На тварь бросаются трое людей и их призрачных тотемов. Лютый бурый медведь Покровского, оскалившаяся львица Эратской и, внезапно, огненная, как и ее хозяйка, тоже львица Илены.

Адский мутант верещит и я уже не могу разглядеть, что там происходит, в этой куче мельтешения зверей, свечения и красных вспышек.

Саницкий подползает к парализованному Каритскому и, похоже, пытается помочь, их окутывает сияние и я слышу стон. А Володя...

Дрищ сидит, привалившись к стене. Рукав рубашки разорван, по руке течет кровь, очки слетели, глаза закатились. Твою ж, у него что, припадок? Я, держась одной рукой за голову, на карачках двигаюсь в его сторону.

— В сторону! — орет Истровский так, что я шарахаюсь от него.

Снова истошный визг и Эратская отлетает, ее несет пару метров по полу и прикладывает о каменную стену. Жива, но дезориентирована - моргает, шатается на руках, пытаясь подняться.

Покровский хватает тварь за жвалы, тянет в стороны, силясь порвать. Илена долбит в черепушку маленьким кулачком. Но, судя по звуку, веса в ее руке там на целого медведя, который беснуется за спиной здоровяка.

Вскакиваю, поскальзываюсь на чьей-то крови и скольжу в самое пекло. Группируюсь на лету, целясь в колено одной из ног твари. Завалить, а там затопчем!

Хруст и носорог падает на меня, выбивая воздух из легких. Рыжая тащит меня из под туши, выворачивая руку. Ну и силища у малышки, твою ж мать.

— Бей! — снова вопит Володя, его трясет. — Сейчас! Быстро!

Покровский продолжает пытаться разорвать тварюгу пополам, Илена замахивается и тут носорог, издав очередной высокий звук, мотает головой и раскидывает парочку в стороны.

Эратская, очухавшись, уже бежит обратно, но поздно. Тварь раскрывает пасть с тремя рядами зубов и прицельно плюется тьмой. В каждого по очереди.

Меня оставляют на сладкое. Я даже не знаю, чем атаковать это генетическое недоразумение, только успеваю собрать силу в одной точке и тут прилетает сгусток тьмы. Прямо в лобешник.

Тело отказывает моментально, как рубильником выключают. Сила не откликается. Ни на кусок мяса, ни на шарики, ни на угрозу расправы сексуального характера. Жвалы склоняются ко мне, из зубастой пасти текут слюни. Да чтоб тебя...

Пффф. Тварь исчезает, как и паралич.

— Вы не справились, поздравляю, — спокойный голос жрицы в наступившей тишине бьет по ушам. — А теперь разберем ваши ошибки.

Глава 9

Да ты, бабуля, в край охренела. Это что, сейчас был урок?! Хочется заорать от возмущения, но на меня обрушиваются чувства. От попытки встать вывихнутая рука взрывается резкой болью.

Вместе с болью накатывает тошнота. В ушах звенит, со всех сторон слышатся стоны. Эратская, перепуганная, матерится. Да уж, прекрасный способ сбить спесь.