Белый волчонок

— Пожалуй, больше всего, всех всполошила ваша ссора с Эратским. Собственно, и говорят, что вы поссорились из-за княжны. До твоего приезда ходили слухи о помолвке... Никто не знал конкретного кого и с кем, но великие роды хотели объединиться.

Неужели этот, больной львиным бешенством, так на меня взъелся на корабле из-за Илены? Со стороны можно было и неправильно понять, действительно.

— Говорю же, недоразумение, — шепчу ей в спину.

И опять лабиринты коридоров. Тут, вероятно, один архитектор для всех святилищ. С явной боязнью прямых линий и простора. Еще и эти узкие лестницы со скользкими стоптанными ступенями.

Мы спускаемся куда-то вниз, проходим первым встреченным мне длинным коридором и останавливаемся у единственной двери. Жрица разворачивается ко мне:

— Давай на чистоту, — быстро говорит она. — Ты не настолько в моем вкусе, и я не собираюсь тратить свое время впустую. Не надо играть со мной в игры, княжич.

Я ничего не понимаю. Да что на нее вообще нашло? Закатываю глаза, вспоминая, что я умудрился ей ляпнуть такое. Ничего в голову не приходит.

— Хорошо, — все, что я могу сказать.

Что-то о старшей жрице Эрнутет я не знаю. И, судя по ее взгляду, если спрошу что именно, то ничем хорошим это не закончится. Все-таки какая-то ловушка. Демоны пойми только какая.

Девушка успокаивает участившееся дыхание, рассматривает меня еще какое-то время и открывает дверь.

Никаких алтарей для жертвоприношений за ней, к счастью, нет. На полу и стенах шершавая потертая плитка. Воздух теплый и влажный. И уходящие вглубь неширокого помещения ряды перегородок. Душевые!

— Это тебе явно не помешает, — улыбается она и кивает в сторону главного для меня сейчас сокровища.

Мокрая одежда камнем падает на пол. Боги, как я об этом мечтал! Чувствую спиной взгляд Киры, но мне плевать. Пусть любуется моим голым задом, если хочется.

Врубаю горячую на полную и встаю под поток, окруженный туманом пара. Обжигающая вода мгновенно согревает тело и отдается болью в ранах, вырывая из меня стон.

К демонам врагов, друзей, взбалмошных девиц и даже спасение мира. Больше мне ничего не нужно для счастья.

Вздрагиваю от осторожного прикосновения женских рук к моей спине. Жрица прижимается, обнимает, ее пальчики пробегают по моей груди и спускаются ниже.

Ладно, пожалуй, про больше ничего не надо я поторопился...

Глава 22

После «передышки» я оказываюсь вымотанным еще больше. И сила опять плещется на самом дне. Пришлось злоупотребить даром богов и обращаться к едва воспрянувшему источнику. Чтобы немного восстановить энергию. А еще, если в нужный момент направить в нужное место...

Не видел я такого в книгах по родовой магии, но оригинальный способ применения жрицу порадовал. О чем, мне кажется, услышали и остальные.

Поспать удается пару часов. Кира отводит меня в свою крошечную комнату-келью, где мы и остаемся почти до рассвета. И тут, на узкой неудобной кровати, под сохнущей на натянутых веревках моей одежде, лимит доверия к жрицам был немного восстановлен.

Просыпаюсь еще засветло от нежных прикосновений. Кира лежит на моей груди и задумчиво водит пальчиком по синякам и ссадинам.

— Да простит нас Уамти за эту ночь... — шепчет она.

Имя бога, перед которым предстоит ответить за то, что мы сегодня творили, бьет по пяткам, прокатывается болью снизу вверх и затихает высоким звоном в ушах. Ооох, я к этому никогда не привыкну.

— Жаль, не могу помочь тебе с этим, — девушка, видимо, принимает мои дергания на счет потревоженных ран. — При храме есть целитель, но если ты не хочешь, чтобы тебя нашли, к нему идти нельзя.

— Почему?

— Твоя сила, — хмурится Кира. — Во время лечения тебя узнает по силе любой, даже самый слабый целитель. Перед взором Хака никому не скрыть свою суть.

Плохая новость. Я то надеялся найти хоть подпольного лекаря, в существовании которых я не сомневаюсь. Боль в бедре может помешать в самый неподходящий момент.

Да и полушептать-полухрипеть надоело. Голос восстанавливается медленно. Горло уже не раздирает от каждого вздоха, но и говорить нормально не получается.

— Почему ты думаешь, что я не хочу, чтобы меня нашли? — ко мне возвращается подозрительность.

— Надеюсь ты это несерьезно, — она подпирает голову руками, упираясь локтями в мои ноющие ребра и чуть надавливает. — Ты же не считаешь меня дурой? Ты явился среди ночи, раненый и без голоса. И закрытый так сильно, что даже боги тебя не найдут. Ты был готов отказаться от моей помощи и сбежать. Так от кого ты скрываешься?

— Скажем так - ото всех, — ни слова лжи. — Ты права, я очень не хочу, чтобы меня нашли. Прямо сейчас, по-крайней мере. И если тебя спросят...

— Да кто же меня спросит? С чего жрице Эрнутет знать, где княжич Белаторских?

— Ну а если все таки спросят? — настаиваю я.

Кира для меня темная лошадка, играющая по своим правилам, которые мне пока не понять. Но ее словам я верю. Возможно, из-за клятвы. А возможно потому, что она не старается в чем-то меня убедить или доказать. Просто сообщает, спокойно, без лишних эмоций.