Белый Волк

«Нет, так просто это не получится, — понял Кирилл. — Если девочку хорошо прячут, заперли и не выпускают, ее запаха можно не ощутить. Тот, что появился, когда привезли — давно развеялся, а новый наружу не просачивается. Нужно искать другую примету…»

Ему подумалось, что прямо в поселке жертву держать рискованно. Могут заметить, как привозили, как увозили, услышать крики, вообще прийти на помощь, если вдруг вырвется. А значит — нужно искать строение на отшибе.

Он поднял голову и посмотрел на провода, уходящие куда–то за узкий перелесок. Вывей, перемахнув очередной забор, тут же помчался туда.

Перелесок, как оказалось, поднимался над пересохшей за долгое жаркое лето канавой, за которой тянулась отсыпанная крупным белым отсевом и поросшая травой дорога. Упиралась эта «автострада» в совершенно развалившиеся кирпичные свинарники, когда–то крытые шифером, что ныне уцелел лишь в нескольких местах. Но среди этой разрухи было и кое–что интересное: двухэтажный дом с окнами, целыми на втором этаже и заколоченными на первом. Причем в заколоченных окнах через щели сочился свет. Неплохое укрытие для киднепперов — вдали от любопытных глаз, но с удобным подъездом и некоторыми удобствами.

Правда, с равным успехом это мог быть и приют гастарбайтеров, и укрытие бомжей. Для заключения одной маленькой девочки это сооружение было явно великовато.

Вывей, не желая никому попадаться на глаза, с дороги отвернул в траву. Пробираясь через нее, миновал обтянутый колючей проволокой угол фермы, добежал до покосившейся будки… и ощутил запах смазки, смешанный с едковатым привкусом горелого пороха.

Волк замер. Это могло означать только одно: внутри находилось оружие, из которого недавно стреляли, а потом почистили. И скорее всего — находилось оно тут вместе с человеком, готовым его применить. Причем вряд ли деревенский охотник заныкает здесь от жены свою секретную берданку.

Самасад понял: тут девочка или нет — все равно ему придется поработать. Тайных мест, где сидят вооруженные люди, в России существовать не должно.

Он перебрался через канаву, волк же тем временем проверил периметр, пробежав вдоль ограды. В одном месте его едва не выворотило от запаха нечистот, зато в другом, на углу свинофермы наискосок от первого караульного, запах дыма, пота и смазки подсказали, что кто–то курил на посту, укрывшись под навесом, собранным из кусков старого шифера.

Часовой затягивался сигаретой не спеша и со вкусом, поглядывая больше не в темноту кустарника, отделенного часто намотанной колючей проволокой, а назад, на дом, то ли ожидая смены, то ли боясь, что подкрадутся именно оттуда, со светлой и ничем не отгороженной стороны. Однако волк отлично знал, что скрадывать дичь нужно именно из темноты, и квадраты колючей проволоки его совершенно не беспокоили. Он просто выбрал один пошире, прижав уши, протиснул голову, потом грудь, вытянул вперед одну лапу, другую — и застелился, приникая к самой земле. Шаг, шаг, шаг… Замереть под взглядом! Еще несколько шагов… Замереть! Еще совсем чуть–чуть… И в тот же миг, когда выстреленный щелчком хабарик описал в воздухе огненную петлю, ему навстречу из травы бесшумно метнулась крупная тень, прицельно сомкнула клыки на горле и резко, с поворотом головы рванула мягкую плоть, разрывая вены, артерии и трахею. Человек, еще не падая, еще оставаясь живым и все понимая, попытался закрыть шею руками, но пальцы лишь уткнулись в густую шерсть. Часовой вспомнил про оружие, дернул ремень — но к этому мгновению его сознание уже начало угасать.

Кирилл тем временем дошел до будки, с безопасного расстояния осмотрел ее справа и слева. В укрытии были окошки и дверь. Так просто не войдешь. Пусть все и хлипкое — но лишний шум поднимет тревогу. Нужно, чтобы охранник открыл ее сам.

Самасад дождался Вывея, подполз к будке и выпрямился, прижавшись к ее углу. Волк же опустил голову и тихо зарычал, крутя головой, словно теребил что–то на земле. Поскрипывание, шорохи в будке показали, что странные звуки обеспокоили охранника. Наверное, сперва он выглянул через щель, поскольку поначалу послышалось тихое чертыхание, а уже потом дверь слегка приоткрылась:

— Пошел вон отсюда!

Вывей зарычал и закрутил головой с еще большим азартом.

— Пошел, пристрелю!

С глушителем там у охранника пистолет или нет, Кирилл не знал, и потому волк сместился немного в сторону, чтобы просто через щель в него было не попасть. Часовой открыл дверь шире, выставил ногу, наполовину вышел сам. Смотрел он вниз, на зверя, и потому опустившейся на голову монтажки просто не заметил.

Обыскав тело, Самасад обнаружил отличный, острый как бритва охотничий нож с широким лезвием. Спрятав монтажку за спину за пояс, он взял клинок. Огнестрелов трогать не стал — от них слишком много шума. А шума ему не хотелось. Вместе они подбежали к дому, и Вывей едва не запрыгал от восторга: они наконец–то ощутили слабый имбирный аромат. Волк прижался к стене, заполз под растущие вдоль нее лопухи и затаился, карауля дверь.