Белый ворон: студенческое патриотическое движение во время СВО

Но, опять же, будем просто дальше смотреть, как это будет развиваться. Будут ли востребованы все эти арты и треки – Лето и Арбалеты – через, допустим, лет двадцать после окончания СВО? Вот тут, как говорится, будем посмотреть.

Так вот, в будущей России, должна быть развита именно собственная культура. Должна быть какая-то серьезная художественная школа, музыкальная, театральная. Впрочем, театральная у нас, насколько я знаю, и сейчас развита, но мы не должны терять планку. Современные направления тоже нужно развивать. Такие, например, как та же игровая индустрия, кинематограф. Все это должно обладать нашим колоритом, быть пропитанным определенной моралью, определенной нравственностью, о которой я уже говорил.

Если у России какая-то своя мораль, своя нравственность, свои порядки, свои законы, то, естественно, все наши культурные продукты, наша страна, они должны быть тоже пронизаны этим и предлагать это в качестве альтернативной, относительно запада, точки зрения.

Ты упомянул ряд взглядов, которые, как мне кажется, найдут отклик у многих, особенно учитывая твой пример с игрой Atomic Heart, оказавшей значительное влияние на развитие российской культуры. Особое внимание привлекает тот факт, что игра появилась на фоне отмены русской культуры на международной арене, что свидетельствует о широком интересе к советской эстетике и российским культурным особенностям. В то же время стоит отметить, что разработчики Atomic Heart не были отмечены российским правительством, несмотря на их вклад.

Учитывая это и другие аналогичные примеры, которые могут служить источником вдохновения, интересно услышать твое мнение о возможных сложностях. С какими препятствиями и вызовами твое движение может столкнуться в процессе реализации и продвижения тех ценностей, которые вы считаете важными? Какие стратегии и подходы вы планируете использовать для преодоления этих трудностей?

Во-первых, наш народ имеет сложную и противоречивую историю, которая привела к широкому разнообразию политических взглядов. Это означает, что идеи национального строительства могут трактоваться по-разному и создавать поляризацию в обществе. Это связано с путаницей терминов и страхами, которые могут появиться, когда национализм ошибочно ассоциируется с нацизмом. Нам неизбежно придется столкнуться с критикой и опасениями о расизме и ксенофобии, хотя это совсем не то, что проповедуется или предлагается. Наша идея национального строительства основана на культуре и истории, а не на негативных эмоциях в отношении 'внешнего' мира и иных национальностей.

Второй аспект – существование людей с русофобскими взглядами, в основном у леволиберальных оппонентов, которые могут пытаться препятствовать нам. Они могут пытаться вставлять нам палки в колёса и “кэнсэлить”нас, но это не мешает нам продолжать делать то, что считаем верным для нашего общества.

Значит, критика и русофобия со стороны некоторых публичных личностей представляют собой один из вызовов, с которым столкнулось ваше патриотическое движение?

В целом, да. Но по поводу нацстроительства, я все-таки имею в виду, если мы в дальнейшем перерастем в партию, то с такими идеями и проблемами будем сталкиваться.

А если говорить не как о партии, а как о движении?

В настоящее время критика, с которой мы сталкиваемся, в основном ограничивается комментариями в социальных сетях и петициями против нашего движения. Однако, ни одно из этих действий не представляет собой серьезной угрозы для “Белого ворона”.

В прошлом, во время студенческого фестиваля 'Экстра' в Высшей школе экономики, возник скандал, связанный с нашим участием и вызвавший подписание петиции против нашего движения.