Белый вождь

Слова эти капитан проговорил будто в шутку, но достаточно громко, сопровождая их саркастическим смехом. Робладо с полковником надеялись, что если Карлос решится на попытку, то лошадь может нечаянно споткнуться и сбросить его в канал. В таком случае все его предшествовавшие успехи были бы забыты, и праздничная толпа не поскупилась бы на насмешки над смешным жалким всадником, промокшим до нитки и обрызганным грязью.

По-видимому, охотник не догадался об их намерении. Во всяком случае, он ничем себя не проявил. И когда он ответил, и этот ответ услышали все окружающие, то никто больше не думал ни о канале, ни о его мутных водах – все было забыто в преддверии нового зрелища, намного более увлекательного.

Глава V

Ответ Карлоса

Карлос, не сходивший с лошади, некоторое время молчал. Его оскорбило поведение обоих офицеров, и особенно слова Робладо. Ему казалось смешным включиться в игру после всех, исключительно в ответ на их колкости, только потому, что коменданту и Робладо вздумалось его подразнить, но, с другой стороны, и отказаться – значило бы подвергнуть себя нескончаемым насмешкам и сплетням. Возможно, ради этого они и затеяли свои придирки?

Он не доверял обоим этим офицерам, и у него были на это основания. Он не мог не знать их как общественных чиновников, ведь они – высшая власть! Но он имел также сведения об их частной жизни, о том, как они проявляли себя вне службы – и эти сведения не говорили в их пользу.

Были у него особенные причины не любить Робладо, у которого, хоть тот и не знал некоторых обстоятельств, также имелись не менее важные поводы оказывать ему нерасположение. Впрочем, Робладо до сих пор и не слыхал о существовании охотника на бизонов, который обычно жил вдали от долины. Может быть, он никогда и не встречался с ним, но во всяком случае им не приходилось разговаривать друг с другом. Карлос же лучше знал капитана, еще задолго до описываемого праздника и по причинам, на которые мы намекнули выше, почувствовал к нему неприязнь.

Неприязнь эта еще больше усилилась из-за сегодняшнего поведения капитана, насмешливый тон которого, нахальство и высокомерность задели Карлоса.

– Капитан, – сказал он наконец, – я не хотел участвовать в игре, которая не стоит того, чтобы тратить на нее время, и которая десятилетнему мальчику уже едва покажется подвигом. Напрягать лошадь для такой ерунды, чтобы прискакать на берег этой безопасной канавки, было бы жалкой выходкой. Впрочем…

– Впрочем, что? – поспешил спросить Робладо, воспользовавшись паузой и уже догадываясь о намерении Карлоса.

– Если вы расположены рискнуть долларом – бедный охотник за бизонами, я не могу располагать большей суммой, – то я готов показать штуку, на которую десятилетний мальчик, может быть, посмотрит как на подвиг.

– Что же вы намерены такого сделать, сеньор охотник? – насмешливо спросил офицер.

– Остановить лошадь на всем скаку на краю вот этого утеса.

– На каком расстоянии?

– На таком же, как и эта линия здесь, от берега канала.

При этих словах все присутствовавшие онемели от удивления: в них было так много безрассудства и отваги, что казалось невозможным поверить им серьезно. Первое мгновение даже оба офицера полагали, что охотник издевался над ними.

Утес, названный Карлосом, составлял часть высокого плоскогорья, отвесные стены которого обрывались в долину. Он походил на мыс, видный снизу, потому что выступал вперед, врезаясь в равнину, словно волнорез, но верхушка его была на одном уровне с нагорной площадью, зеленеющей до пределов горизонта. Отвесная стена, без террас и малейшего уступа, пестревшая поперечными полосами от наслоения песчаников и известковых камней, спускалась в долину. Высота ее от подошвы составляла футов шестьсот, и впечатлительные, со слабыми нервами люди не могли без трепета измерить ее взглядом, а самые отважные бледнели, глядя с ее вершины вниз.

Такова была пропасть и таков был утес, на краю которого охотник хотел остановить своего мустанга. Понятно изумление, с которым было встречено подобное предложение. Когда все опомнились, то сотни голосов воскликнули: – Это невозможно! Он сумасшедший! – Ба! Он шутит! – Esta bunlando los mi-litarios!

(Он насмехается над господами военными!)

Ожидая ответа, Карлос, сидя на коне, играл поводьями, но это продолжалось не долго: Вискарра и Робладо поспешно обменялись несколькими словами, и капитан нетерпеливо воскликнул:

– Я принимаю пари!

– А я со своей стороны ставлю унцию золота! – добавил комендант.

– Господа, – сказал с огорченным видом Карлос, – мне очень жаль, что я не могу спорить с вами двумя. Этот доллар составляет все, чем я владею в настоящую минуту, и я, вероятно, ни у кого не получу взаймы другого.

И Карлос с улыбкой обвел взглядом толпу, но большая часть зрителей не расположена была улыбаться. Все они с ужасом представляли себе неминуемую гибель охотника. Впрочем, один молодой скотовод, который уже был на его стороне, ответил Карлосу: