Бембиленд. Вавилон

Я хотела бы взойти, как звезда, но я на западе. Ничего не поделаешь. Поэтому жду, что в ближайшие дни смогу пережить настоящий штурм или шторм, а взамен – всего лишь песчаная буря. И то, что пожирает транспорт, золотой транспорт, я не смогла бы, не смогла бы этого вместить: на танк 2 галлона в милю, в перерасчете это 450 литров на 100 километров. А теперь считайте сами. От Кувейта до Багдада около 400 км. Набегает прилично. Много транспорта и много опасностей. Как мне вырулить на этот поворот? Это самый важный поворот. Это не северный поворот кольца Нюрнберга, который в принципе всегда меня интересовал, хотя он давно уже мертвехонек, но и мертвые интересны, и не только на войне, нет, не сейчас, еще есть время, а наше время хорошо, мы находимся в границах нашего лимита времени, мы хотели сидеть здесь целыми днями и пожалуйста – застряли на много дней, ровно в 90 км от Багдада. Они дошли до Багдада. Ну да, почти. Возможно, мы тоже слишком торопились, нам не нужно было так торопиться, понятно, что теперь мы стоим. Что теперь нас остановили. Мы слишком торопились. На пенных вершинах морской равнины два наших милых ручных дельфина, да, с животными можно отдохнуть. Нужно лишь смотреть на них – и вот уже отдохнул от самого себя. Флиппер[5] – наш друг, всегда становится веселее, когда он появляется. Его трюки доставляют нам удовольствие, он дарует нам часы счастья, а если снова нашел мину, то и наши мины радостны, ох, я где-то уже говорила нечто подобное, но я всегда говорю одно и то же, и тогда он получает рыбку, Флиппер, два Флиппера, оп! Как он радуется! Как он прыгает! И не поверишь, что рыба может прыгать так высоко, хотя я уже не раз это видела. Я думаю, никто сейчас не может так радоваться, как он. Но это не значит, что мы можем быть в том уверены.

Тяжелый танк уже уносит добрые народы прочь, хотя вы наверняка хотели бы еще поговорить с ними. Минуточку, тогда вам нужно подождать пресс-конференции, которую дает Томми Фрэнкс[6], обычно он немного нам дает. И в этот раз тоже. Но у нас уже все есть. И ничего нового он нам не даст, лишь мираж, который его бог соткал в отечестве, со своими золотыми друзьями, да, именно мираж. Кто, будучи человеком, ускользнет от него. Но много лжи ускользает от него, и этому он, к сожалению, не может помешать. Многие умерли. Но и смертям он не может помешать. Сегодня их стало больше на пару сотен, завтра – на тысячи. Я избегаю поминать имя Господа и предпочитаю говорить «небо» и смотрю туда: с неба идет всякая всячина, пока не начинается песчаная буря, не в то время прибытия, не в том терминале, не в том рейсе, в самолете, который поднимается не на ту высоту. Прошу, не сталкивайтесь, неважно с чем, так не было задумано, когда вы поднимались по трапу! Он ведь этого не хотел, бог, который обычно требует великих дел, но не этого – он не требует от нас стольких смертей. О, я думаю, этого он, возможно, хотел, если вы спросите меня. Иначе, почему мы это делаем, если он от нас этого не требовал? Иначе мы не стали бы этого делать. Вот именно. Великие дела требуют, чтоб о них молчали или говорили возвышенно, то есть: невинно. Царство небесное в итоге

под нами, и оно никогда не закрывается, оно всегда открыто, в нем нет обеденного перерыва, и именно туда нам и надо. Царство и величие в вечности. Оно не в нас. Прошу не ищите нас! Мы уже очень глубоко. Мы уже очень глубоко, стоит только взглянуть на самих себя.

Кто доверит проворным ногам уверенный прыжок к спасению? Кто? Это, видимо, придется сделать нам. Мы приносим смерть, и мы же приносим спасение, но, конечно, не все сразу, это и вы поймете. Всегда несем одно за другим, как приносит яйца пасхальный зайчик, но не на Рождество, а в нужное время. Ведь слишком ласково заманивает тебя ослепление в свою сеть, где висят пестрые гнезда бомб, высоко наверху от ее плетения они ускользают, ох, вот снова одна, и у ребенка теперь нет пол-лица, а того ребенка вовсе нет, как это могло произойти так быстро? Как? Ни одному смертному не удастся выскользнуть из этих гнезд, так хотя бы не нужно делать это раньше времени, иначе он не сможет стоять прямо, рядом с гнездом, где их не сберегли. Смертные. Которые как можно скорее хотят стать бессмертными. И вот вам прекрасная медаль за то, что вы погибли ради этой цели! Большое спасибо. С вами многое случится в гнезде, но оберегать вас там никто не будет. Это точно. Нет, теперь и это не точно.