Бенедиктинское аббатство

– О! – шептал он. – Если бы я мог основать здесь больницу или странноприимный дом, чтобы моему старому отцу не надо было ходить без отдыха в поисках больных и несчастных! Как здесь хорошо! Вероятно, у гордых рыцарей в их великолепном замке не было места для бедных.

Он сходил за своей арфой и, сев на подоконник, смотрел на луну, освещавшую его бледное лицо. Пальцы его коснулись струн инструмента, и полились такие же тихие и грустные звуки, какими была полна его душа. Вдруг он вздрогнул: за оконной рамой мелькнула беловатая тень, которая прошла затем мимо, чуть не задев его. Тень эта спустилась в башню и, остановившись над кучею мусора, уплотнилась и приняла белый, прозрачный облик женщины. Послышался тихий, как дыхание, голос, ясно говоривший:

– Ищи под обломками, подними большой камень и найдешь лестницу, ведущую к сокровищу.

Видение всколыхнулось, потемнело и растаяло в воздухе.

– Уж не спал ли я? – пошептал юноша, вскочив на ноги. – Все равно! Буду искать.

Он вынул из мешка факел, зажег его и вставил между двух камней; потом он с лихорадочным жаром принялся растаскивать огромную груду обломков.

Сначала он ничего не находил кроме камней и пыли, но, не поддаваясь усталости и обливаясь потом, он продолжал. Вдруг нога его наткнулась на большое чугунное кольцо; он ухватил его и с силой потянул к себе, откидывая мусор, все еще заграждавший путь. Юноша вскрикнул от радости. Перед ним открылась опускная дверь, а за нею показалась узкая, но массивная лестница. Не раздумывая долго, он взял факел и спустился вниз. Очутился он перед окованной железом дверью и вставил кончик ножа в заржавевший замок; дверь отворилась, и факел озарил сокровище графов Мауффен.

Вскоре молодой бард стоял перед приором бенедиктинцев, толкуя с ним о продаже старого замка, на месте которого он намеревался основать убежище. Ненужные монастырю руины были охотно уступлены незнакомцу, который в уплату положил на стол несколько мешков золота.

– Сын мой, – сказал аббат, – где это ты взял такую крупную для бедного менестреля сумму?

– Я скопил ее понемногу вместе с моим старым отцом для осуществления этого плана, мечты всей его жизни. Этот старый, уединенный и необитаемый замок более всего подходит для наших целей. Нам сказали, что он принадлежит аббатству, поэтому я и пришел к вам, почтенный отец, чтобы купить его.

– Велико дело милосердия, которое вы намереваетесь совершить, сын мой, – сказал приор, передавая мешки с золотом отцу-казначею и протягивая взамен их молодому барду документ, делавший его собственником дома.

Скоро рабочие нахлынули в развалины. Стены были подняты, пригодные для жилья комнаты замка исправлены и приспособлены для большой больницы. В больных не было недостатка, но молодой основатель убежища был грустен и задумчив; особенно с тех пор, как старый друг его навсегда закрыл глаза. Огромное богатство не давало ему покоя, и на лице отражалась внутренняя борьба.

Единственным его развлечением было посещать окрестности за несколько миль в окружности. Однажды, когда он ехал верхом, в сопровождении старого воина, которого приютил у себя, он увидел на краю дороги большую железную клетку, в которой был прикован к цепи молодой человек, приблизительно его лет; красивое бледное лицо его носило страдальческое выражение. Увидев молодого барда, несчастный бросился к железной решетке с криком:

– Отец! Отец!

– А кто этот молодой человек? – спросил молодой бард, бледнея.

Сердце его тяжело билось, и взгляд не то с состраданием, не то с отвращением остановился на лице несчастного.

– Добрый мой господин, этот несчастный одержим бесом, лишившим его разума, – сказал старый воин. – Он был прежде скульптором, и его пригласили раз исправлять лепные работы в богатом замке, принадлежавшем знатному, угасшему в прошлом веке роду графов фон Рабенау. Когда он работал, разразилась гроза и молния ударила в стену комнаты, где он находился. Несчастный начал прыгать из стороны в сторону: потом назвался именем одного из знаменитых усопших графов фон Рабенау и захотел распоряжаться в замке. Так как он был буйным, то его схватили и заперли здесь, где ему бросают милостыню. Иногда он дает приходящим странные имена; как вас, например, назвал отцом.

Выслушав рассказ, молодой человек задумался. Чувства удовлетворенной ненависти и, вместе с тем, глубокого сострадания боролись в нем; он пришпорил лошадь и умчался. Но с этого дня он не имел покоя; его преследовало воспоминание о клетке и заключенном в ней. Иногда он думал тайком освободить его, но затем им овладевала какая-то затаенная, жестокая злоба.

«Почему же, черт возьми, деревенщина эта вообразила себя знатным графом?»

* * *