Берег мистера Моро

– Мэри, ты со мной согласна?

– Нет.

Говард вдруг испугался, что его не поймут, и не сказал больше ни слова. Может, что-то еще изменится. Не исключено, в конце концов у него выработается иммунитет…

И все-таки наступил день, когда он ушел, бросив все, догадываясь и все же не веря, что бросят и его.

Он ушел, потому что не мог не уйти.

Как это сделала его сестра Кристина, его Снежинка.

Только она ушла дважды: сначала – из родительского дома, потом – из жизни.

* * *

Говард убрал в шкаф с продуктами коробку шоколадок «Кэббери» и стал прикидывать, куда засунуть двухкилограммовую упаковку жареного арахиса. В этот момент тяжкого раздумья по палубе кто-то протопал. Вот и повод, чтобы прерваться. Говард бросил упаковку с арахисом на прежнее место – на пол, и стал выбираться из каюты. Неловко повернувшись, он задел плечом за переборку, и тело пронзила острая боль: удар цепью, что бы он ни говорил Горбунову, не прошел бесследно.

На пирсе несколько человек жестикулировали и говорили взволнованно и громко, но все же недостаточно громко, чтобы Говард мог уяснить, о чем идет речь.

Он перешагнул через релинг. Места в гавани было в обрез, марина9 тоже была забита, и яхты стояли борт о борт. Поэтому, прежде чем попасть на берег, Говард вынужденно побывал на «немце» и двух «англичанах».

Оказавшись на причале, он приблизился к группе людей, продолжавших размахивать руками и что-то горячо обсуждать.

Грузный норвежец, чья яхта стояла рядом со «Снежинкой» и чьи шаги, судя по всему, слышал Говард, компенсируя причиненное беспокойство, просветил американца:

– Какие-то подонки пытались подложить взрывчатку в поплавок «Мелинды».

Суперсовременный бело-оранжевый тримаран10, носящий это имя, считался безусловным фаворитом гонки. Обещания его капитана Рольфа Дженкинса победить с рекордным временем были не беспочвенными: его яхта представляла собой сплав новейшей инженерной мысли, передовой технологии и неограниченной финансовой поддержки. «Мелинда» была настоящим гоночным аппаратом, рассчитанным на достижение максимальных скоростей.

Конкуренцию английскому тримарану могли составить разве что «Дух земли» и «Зеленый пояс», ведомые французами Нуартье и Сола. Эти только что сошедшие со стапелей Гавра катамараны11 отличались прекрасными ходовыми качествами в слабые ветра. Проигрывая «Мелинде» в площади парусности, они имели шансы на победу лишь в том случае, если не сбудутся предсказания синоптиков. Те утверждали: ближайшую неделю над Атлантикой будут властвовать непривычные для северных широт сильные восточные ветры. А свежий попутный ветер катамаранам ни к чему, это для тримарана милое дело. И все же французы бодрились, а некоторые их высказывания в адрес Дженкинса и его яхты были настолько вызывающими, что походили на оскорбления.

Капитан «Мелинды» игнорировал нападки и воздерживался от комментариев, чем разительно отличался от английской публики, разгоряченной газетами и телевидениями. Ведь на карту поставлен престиж страны!

Все ждали рекорда, молились о рекорде, именно на это делались ставки у взмыленных букмекеров. Находились, конечно, рисковые игроки, которые ставили на то, что «Мелинда» сойдет с дистанции, и борьба за лидерство развернется между двумя близнецами-катамаранами, но говорить об этом вслух никто не отваживался. Какой же ты британец, если ставишь на французов?

В общем, как ни посмотри, без «Мелинды» гонка теряла львиную долю своей привлекательности пусть не для поклонников парусного спорта, но уж точно для поклонников азартных игр.

– Кто такие? – спросил Говард. – Экстремисты?

– Пока ничего не известно, – норвежец пожал широченными плечами. – Их сейчас допрашивают.

К ним подскочил итальянец со столь подвижным лицом, что тонкие усики под хрящеватым носом, казалось, отплясывали джигу. Заговорил быстро и возбужденно:

– Да какие они экстремисты! Один в истерике бьется, другой нюни распустил, домой просится. А ведь у них не только взрывчатка, у них у каждого по револьверу было! Могли бы посолиднее держаться. Хотя сейчас раздобыть «пушку» легче легкого. И стоит недорого, рынок-то переполнен. Сэкономил на школьных завтраках, купил и стреляй – хочешь, по голубям, а хочешь, по людям.

– Да, оружия все больше, – произнес кто-то за их спинами, – и оно все доступнее.

Говард обернулся на голос. Это был Горбунов.

– У вас в России та же картина, Андрей?

– Копия.

– А у нас есть города, ну, не города – городки на Юге с тысячью-другой населения, там отсутствие оружия у граждан считается правонарушением. А сколько среди этих законопослушных граждан скрытых психов, готовых палить по малейшему подозрению, кто выяснял?

– Психов везде хватает, – подытожил норвежец.

Русский покачал головой:

– Ладно бы психи. Негодяев много. Вменяемых. Они страшнее.

– Русская мафия покруче сицилийской будет, – подергав усиками, с нотками потаенной обиды заметил итальянец.

– Бандиты везде одинаковые, – отрезал Говард.

Итальянец удовлетворенно дернул усиками: равным быть лучше, чем вторым.