Берег мистера Моро

Еще когда Говард уклонился от удара цепью, он понял, что перед ним человек умелый. Боец. И во время схватки Баро вел себя, исповедуя принцип разумной достаточности: он останавливал, но не калечил, хотя без труда мог переломать нападавшим руки-ноги-ребра. Лишь раз американец провел прием с полной отдачей, но на то имелись веские основания: один из подростков имел неосторожность вытащить нож. Андрей был уверен, что пареньку теперь не миновать больницы и какое-то время придется баюкать руку в гипсе.

Отобранный нож покоился на ладони Говарда, и тот водил подушечкой большого пальца по лезвию.

– Вот и сувенир на память. Бедная старая Англия! Во что ты превратилась? Никакого почтения к гостям. Слушай, у тебя кровь!

Андрей коснулся виска. Смотри-ка, зацепили, а он и не понял кто и когда.

– Заживет.

К ним подошел бармен. По его потной лысине бегали «зайчики» от неоновых ламп. Не было похоже, что он хоть сколько-нибудь переживает по поводу случившегося. Напротив, он лучился довольством, однако все же посчитал нужным сказать: «Надо бы полицию вызвать», – дав понять, что до телефона так и не добрался.

– Полицию?

Говард и Андрей переглянулись. Потом посмотрели по сторонам. Особого ущерба заведению драка не нанесла. Порванная сеть на стене, но в ней и так дыра на дыре. Расколотая цепью столешница. Разбитые стеклянные бокалы и помятые оловянные кружки. Ну, еще гравюра слетела со стены, рамка лопнула, стекло пошло трещинами.

– Во сколько вам обойдется учиненный этими хулиганами… – Баро сделал многозначительную паузу, – разгром?

– У меня страховка, – влажные губы бармена сложились в улыбку.

– А все-таки?

Бармен закатил глаза и назвал сумму. На взгляд Андрея – астрономическую. Он хотел возмутиться, но американец жестом остановил его. Вытащил бумажник. Выудил из него кредитную карточку.

– Половину. Но сейчас.

Бармен запричитал, а рука уже тянулась, пальцы уже шевелились. Взяв карточку, он поспешил к компьютеру у кассы, мимоходом потрепав по щеке глотающую слезы официантку. Та разревелась еще пуще.

Проверив платежеспособность клиента, бармен провел необходимую операцию по переводу денег, вернул карточку и предложил, мстительно потирая руки:

– А может, стукнем в участок? Пусть заловят. Давно пора проучить мерзавцев.

– Не стоит, – отмахнулся американец. – И так хорошая наука.

– Тоже верно, – кивнул бармен. – Как насчет пива за счет заведения?

Они не стали отказываться, и через минуту получили по полной кружке.

Официантка успела не только прийти в себя, но и подкраситься. Она восхищенно взирала на победителей и, похоже, была не прочь завести знакомство с возможными последствиями. Она усердно крутила бедрами, а когда устанавливала кружки на стол, наклонилась так, что стали видны внушительных размеров прелести, упрятанные под блузкой с низким вырезом.

Баро не проявил к обладательнице роскошного бюста ни малейшего интереса. Андрей тоже остался индифферентен. В данный момент пиво – лучше. Даже если оно уступает «Будвайзеру», а по мнению Андрея и «Балтике №6».

Опустошив кружки, они поднялись. Пресекая возражения, Андрей взял три сумки, Говард – все остальное, и они вышли из паба.

Недавние сумерки сменила подсвеченная рекламными огнями ночь. Накрапывал дождь.

– К чему нам это? – искоса взглянув на спутника, сказал Баро. – Полицейские везде одинаковы – что у вас, что у нас, что в Англии. Что? Как? И не превысили ли вы, господа, степень необходимой самообороны? Начнем объясняться – время потеряем. А если журналисты пронюхают, такое начнется, хоть святых выноси. Тебе это нужно, Андрей? Мне – нет.

– И мне. Но бармена ты зря ублажил. Можно было и скостить.

– Зачем? Что я, немец какой, чтобы торговаться? Да и деньги небольшие.

«Это для тебя небольшие», – подумал Андрей.

Они вышли на площадь, находившуюся метрах в ста от ворот, ведущих в гавань Плимута. Отсюда было видно, какая там царит суматоха. Мелькали люди, шныряли грузовички с яркими надписями на бортах. До самой последней минуты сюда будут что-то привозить, скидывать на асфальт причала, бережно передавать из рук в руки. По правилам соревнований никто посторонний не должен ступить на борт яхты-участницы до самой Америки, равно как ничто не может быть принято яхтсменом: ни новый парус, ни запасной аккумулятор, даже кусок хлеба, и тот под запретом. А примешь – прощайся с гонкой: выбываешь! Вот и запасаются люди.

– Спасибо, Андрей. Разгружайся. Тут я сам.

Говард переместил пакеты в подмышки, ухватил сумки:

– До встречи!

– Увидимся!

Американец, кособочась, двинулся к гавани. Андрей проводил его взглядом.

* * *

Как ни приглаживай, все равно видно. Андрей достал из походной аптечки бактерицидный пластырь телесного цвета и укрыл под ним ссадину. Подумал без сожаления: «Правильно, что проучили. А то сю-сю-сю, ай-ай-ай, не хорошо делать людям бо-бо. Иногда необходимо! Потому что есть детишки, которые слов не понимают. А еще правильно, что полицейских в известность не поставили. Баро прав, они все одинаковые. И везде. Одинаково въедливые. Даже лучшие из них».

Еще до армии Андрей имел возможность убедиться в этом.

* * *