Берег. Следы на песке

Я распахнула дверь и прошествовала в кухню, мимо едва успевшего отскочить в сторону незнакомца, высокого светловолосого патлатого мужчины, лет тридцати. Рядом с ним стоял второй визитер, с черной, как смоль, монобровью и косящим глазом. Красавец, одним словом.

На лице Громова выражение отчаянной решимости сменилось непониманием. У Сани странно топорщился карман штанов, и мне даже стало интересно, что он туда такого ценного успел сунуть. Фаберже?

Я прошла мимо него, набирая на телефоне номер Правдина-старшего, и поставила на плиту чайник. «Недоступность абонентов» подтачивала и без того измотанные нервы. Какой-то молчаливый заговор! Хозяин дома проследовал на мягких лапах за мной, прикрывая со спины, и уселся на подоконник. Незваные гости застыли в дверях кухни, сбитые с толку.

Вы «хочете» песен? Их есть у меня! Я сунулась в пакет и достала половинку сырокопченой колбасы. С недовольной миной я отогнула пленку, рассмотрела срез и рявкнула на Громова:

– Ты что купил?

– Колбасу…

– Я вижу, что не торт!

– Вы же любите с крупным жиром, миссис Фаррелл, – включился он в игру.

– Александр! Каждая жиринка у хорошей "Брауншвейгской" не должна превышать четырех миллиметров, цвет фарша должен иметь равномерную окраску натурального оттенка! Натурального, Громов! Ты просто невыносим! – линчевала я его.

Достав грейпфрут из сумки, я принялась рассматривать его с пристрастием.

Молчание затягивалось. Сосчитав до десяти, я повернулась к незваным гостям. Они сочувственно смотрели на Громова, а значит увеличилась у них и квота доверия к нему.

– А вам что угодно, господа? – голос звучал ровно, но крылья моего носа нервно подрагивали.

– Юлия, здравствуйте! Простите нас за внезапное вторжение. У нас, за время вашего отсутствия, накопились к вам вопросы, касательно господина Филатова, вашей с ним связи и сотрудничества, – пафосно произнес патлатый. – Узнав, что вы приехали…

Я чуть не брякнула, что не слишком ли оперативно им слили информацию про мой прилет.

– Вторжение более, чем внезапное. Так что прошу прощения, что встречаю вас почти что в неглиже. Вы, может, представитесь для начала? – эти два красавца мне все больше и больше не нравилась. Первая фраза, и сразу прокол с их стороны.

– Да, конечно, простите, – смущённо кашлянул монобровный визитер.

Мужчины подошли ко мне и развернули корочки документов сотрудников МВД. Прочитав фамилии Тетерев и Белкин, я подавила смешок и поняла, что не забуду их, даже если захочу. Вот только когда проверять их подлинность. В принципе, нарисовать удостоверение при современном качестве печати можно любое. Даже у меня в годы лихие было похожее. При беглом взгляде и не разберешь.

– Допустим, – я кивнула, на диван. Они переглянулись и сели.

– Итак… – попытался продолжить один из них.

– Итак, мой муж Роберт Фаррелл попал в аварию. Я прилетела в Россию не для встречи с вами Мне необходимо в кратчайшие сроки приехать на место происшествия. По поводу господина Филатова мне нечего сказать. Я полагаю, вам известно, чем закончилась наша последняя встреча.

Я прошлась по кухне и встала рядом с Громовым у окна.

– Видите ли, – противно растягивал слова патлатый, – открылись новые обстоятельства. Они говорят не в вашу пользу. Поэтому мы вынуждены вас допросить и задержать до выяснения обстоятельств. Более того, спешить Вам некуда, ведь Роберт Фаррелл погиб, а на опознание может приехать и его отец.

Я похолодела до кончиков пальцев и чуть не выронила телефон.

– Это никем не подтверждено, – я возненавидела собеседников раз и навсегда. – Не смейте говорить то, чего не знаете.

Я отвернулась к окну, не желая более продолжать разговор. Меня подмывало позвонить Эдварду. Он единственный, кто наверняка ответит. Но не в том состоянии сейчас мой ангел-хранитель. Наберу его в исключительном случае.

Я бегло осматривала улицу.

– Так вы готовы ответить на наши вопросы? – раздался за спиной вкрадчивый голос. – Или мы продолжим разговор в другом месте.

– Я не буду беседовать без адвоката, – я не увидела ни одной машины, на которой могли бы приехать добропорядочные милиционеры. У подъезда стояли три разношерстные иномарки, одна из них с заведенным двигателем. Помучить бы их и послушать, какие аргументы они выдвинут, обвиняя меня. Следователь Колышкин год назад выспросил уже все возможное и невозможное… Ладно, пора завязывать.

Я повернулась к собеседникам.

– Вызывайте меня повесткой. Я что, преступница, которая скрывается от полиции? Вы могли поставить меня об этом раньше в известность? Сейчас мне нужно уехать, а потом ведите своё следствие сколько угодно. Вы сюда, кстати, из самого Питера пожаловали?..

«Юля остановись!» —Нельзя их провоцировать. И так видно, что никакие они не следаки.

– Нам вас питерские коллеги передали.

А-ха. Кумаринские или Малышевские? Эти быстры на расправу. А вот московские менты бы пальцем не шевельнули без десяти подписанных бумажек.

– Вас не поставили в известность, потому что иначе вы бы не приехали в Россию, – съехидничал монобровный. – Давайте не будем тянуть, а проедем в отделение.

Я взглянула на него, как на слабоумного.