Берегитесь Ченов

Несмотря на невероятно мягкие сиденья, я не могу уснуть весь полет, потому что мысль о том, что моя семья встретится с семьей Нейтана, нагоняет на меня дикую панику. Два раза, когда я уже почти засыпаю, кто-то из них снова начинает говорить со своим убогим акцентом что-то вроде: «Эх, сан мэй, вай, я не отказалась бы от чашечки хорошего чая, а ты?» После этих фраз я моментально чувствую пульсацию в висках. Господи, когда же до них дойдет, что они звучат просто нелепо. Я и подумать не могла, что когда-нибудь буду скучать по их обычной речи.

Пока все остальные спят, я пялюсь на Нейтана, как какая-то маньячка, и просто молюсь, чтобы он не разлюбил меня, даже если его родители все-таки не одобрят мою семью. Чем не пример самых здоровых, достойных и ни капли не жалких отношений.

– Я знаю, что ты пялишься на меня, – бормочет он все еще с закрытыми глазами.

– Ага, размечтался. – Быстро отворачиваюсь, достаю из кармана переднего сиденья меню и притворяюсь увлеченной чтением.

Он берет меня за руку и слегка улыбается.

– Не волнуйся, все будет хорошо. Эй, помнишь, когда мы в прошлый раз так же летели вместе?

Как я могу такое забыть?

– Я заснула на твоем плече, а когда проснулась, у меня защемило шею.

На его лице появляется широкая улыбка.

– Ты была такой милой. Я не мог оторвать от тебя глаз.

– Вот дурак. Засыпай уже.

Я целую его в щеку и, пользуясь возможностью, вдыхаю его запах – такой приятный, родной и в некоторой мере успокаивающий, – а затем снова возвращаюсь к меню. Когда я поворачиваюсь к нему через пару минут, он уже крепко спит. Так же, как и все остальные в самолете. И только я продолжаю нервно грызть ногти и продумывать все варианты плохого развития событий.

Когда мы приземляемся в Хитроу, я чувствую себя совершенно разбитой. Все происходит как в тумане: выход из самолета, встреча со Стафани и ее семьей, прохождение таможни, длинная вереница поддельных чемоданов Vuitton, после чего мы, наконец, рассаживаемся в забронированные частные такси и отправляемся в Оксфорд. В машине меня совсем размаривает, и я засыпаю, положив голову на плечо Нейтана. Спустя полтора часа водитель объявляет:

– Мы на месте.

Я подскакиваю и, к своему ужасу, обнаруживаю, что у меня снова защемило шею.

– НЕ-Е-ЕТ! – Серьезно? Опять? Именно тогда, когда я снова встречаюсь с семьей Нейтана?

Выйдя из машины, моя семья собирается вокруг меня.

– Мэдди, дорогуша, что у тебя с шеей? Что случилось? – интересуется ма.

– Все в порядке, дорогуша? – спрашивает вторая тетя.

– Перестаньте говорить «дорогуша», – кряхчу я.

– Но эта фраза демонстрирует любовь и заботу, – говорит старшая тетя. – Тебя называют дорогушей, потому что ты дорога людям, они любят тебя. Британцы же очень любвеобильные.

– Я знаю, что значит эта фраза, просто меня… ауч.

– Айя, тебе нужен теплый компресс, – говорит ма, массируя мою шею. – Нейтан, тебе нужно будет массировать ей шею, у нее постоянно ее защемляет, совсем как у меня, представляешь? Каждый день нужно делать массаж, айя, да и не только массаж, тебе нужно во всем ухаживать за моей доченькой.

– Простите, ма, – виновато произносит Нейтан. Мама буквально заставила называть ее «ма» после того, как мы обручились, и, что удивительно, Нейтан добродушно согласился так ее называть, без каких-либо жалоб или претензий. – Я хорошо о ней позабочусь.

– Тебе нужно сделать массаж керроком, – вдруг выпаливает ама.

– О да, точно, керроком! – добавляет старшая тетя.

– Что такое керрок? Это кирка какая-то? – интересуется Нейтан.

– Нет, не кирка. Я думаю, что на английском это будет что-то вроде скребка, – подхватывает Стафани.

– В общем, наносишь на кожу тигровый бальзам, берешь какую-нибудь монетку или крышку и начинаешь скрести кожу. Или массировать, проще говоря. Кожа из-за этого начинает краснеть и разогреваться.

– А, типа гуаша, – выпаливает Нейтан. – Да, мой отец делал мне такой массаж, когда я простужался или плохо себя чувствовал. Это правда помогало!

– Я привез с собой тигровый бальзам, – говорит второй дядя.

– Вау, вот настоящий помощник, – хихикает вторая тетя, бесстыдно хлопая ресницами. – Может, я заеду к вам в отель попозже за тигровым бальзамом для Мэдди?

– Не будет никакого массажа, – выпаливаю я. – Следы после такого массажа неделями проходят. А я не хочу прийти на собственную свадьбу с красными пятнами на шее.

– Да, точно, они не совсем впишутся в твой невинный свадебный образ, мало ли что подумают, – произносит Стафани, смеясь.

Вторая тетя выглядит такой разочарованной, что мне приходится добавить:

– Но ты все равно захвати тигровый бальзам у второго дяди на всякий случай.

Услышав эти слова, она чуть не подпрыгивает от радости, но эта радость длится ровно до того момента, как старшая тетя бормочет:

– Фу, позоришь нас, бесстыдница. – Она произносит это достаточно громко, чтобы услышала вторая тетя, но не услышала семья Стафани. Вторая тетя тут же краснеет, но продолжает улыбаться второму дяде.

– Кстати, об отелях, – торопливо говорю я. – Я правда устала. Давайте все пойдем по номерам и хорошенько отдохнем.