Берегитесь Ченов

– Кружка с эмблемой Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе?

– Не просто кружка. Ты помнишь тот раз, когда мы делали кексы в кружке в общежитии? Я приготовил тебе кимчи и кекс с кусочками сосисок и сыра, а ты сказала «Фу, какая гадость!», но при этом доела все до единой крошки.

– Да, конечно, – отвечаю я, будто после расставания целыми днями не вспоминала и не размышляла о каждом моменте, проведенном с Нейтаном.

– Это та самая кружка. Я потом вернулся на кухню и, э-э, забрал ее.

– Ты украл ее из общежития? – спрашиваю я с притворным ужасом.

Нейтан ухмыляется.

– Да. Потому что понял, что влюбился в тебя и просто обязан взять ее, ведь она побывала в твоих ручках. Я даже подумывал о том, чтобы не мыть ее. Но все же помыл. Если что, не переживай.

– Вау, это так мило и в то же время жутко, – смеюсь я.

– Милый и жуткий – это качества, которые идеально меня характеризуют.

Этот парень, боже. Каждый раз, когда я думаю, что прекрасно его знаю и меня ничем уже не удивить, он вытворяет нечто, от чего у меня перехватывает дыхание, но в хорошем смысле. Что такого невероятного я сделала в прошлой жизни, что в этой заслужила такого парня? Должно быть, я была монахиней. Или, может быть, мученицей. Или очень ласковой и преданной собачкой. Ведь то, что мы стоим здесь и сейчас вместе, как пара, это точно своего рода награда, и я не хочу ее терять. Черт, как я могу быть такой эгоисткой?

Хотя разве это эгоистично – хотеть чего-то, о чем мечтал годами? Я просто… буду использовать прием моей семьи: относиться к жизни проще и верить в лучшее. Все будет хорошо. Мы точно сможем перехитрить настоящую мафию и помешать плану Стафани так, чтобы об этом никто не узнал.

– У меня тоже есть подарок для тебя.

Нейтан ухмыляется, потирая ладони. Я стукаю его по плечу и только потом отдаю коробку. Как только он открывает ее, на его лице начинает сиять улыбка. Там лежат красивейшие наручные часы темно-синего цвета.

– Это не Chopard и не Patek Philippe, – говорю я извиняющимся тоном.

– Их сильно переоценивают. – Он достает часы из коробки и переворачивает. На обратной стороне выгравировано всего два слова: «От Мэдди».

Он смеется и тут же надевает их на руку.

– Мне нравится.

От его наглой мальчишеской улыбки у меня екает сердце. Я должна рассказать ему всю правду. Даже если это все испортит и в итоге нас всех посадят, я не хочу начинать свой брак со лжи.

Это какой-то цирк, а не свадьба! Не должна семья невесты плести заговор против собственных свадебных организаторов, которые, в свою очередь, планируют кого-то убить. Пора мне прекратить этот спектакль, здесь и сейчас.

– Нейтан, мне нужно кое-что…

Вдруг ни с того ни с сего начинается какой-то шум и гам, раздается звук торопливых шагов и неясные крики. Мы оборачиваемся и сразу же видим запыхавшихся ма и вторую тетю, выбегающих из здания колледжа.

12

– Мэдди, а, ты здесь! – говорит ма так, будто я могла быть где-нибудь еще. – А, привет, Нейтан, вау, ты сегодня такой красивый.

Я никогда не видела, чтобы Нейтан так выпучивал глаза, причем до конца непонятно, делает он это из-за внезапного появления мамы и второй тети или из-за их внешнего вида. Думаю, второе. Потому что это что-то с чем-то. Даже для меня, а я ведь уже видела их наряды раньше. Ярко-фиолетовые платья в сочетании с комодскими варанами, огромными прическами, ярким макияжем и блестящими туфлями на каблуках в тон платьев выглядят еще более шокирующе, чем раньше. Я толкаю его локтем, чтобы он наконец оторвал от них взгляд.

– Спасибо, ма, – отвечает он, быстро приходя в себя. – Вы и вторая тетя выглядите… кхм, фантастически.

– Это называется фасинатор, дорогой, – говорит вторая тетя, поглаживая своего варана. – Очень в английском стиле, да? Донеси это до Мэдди, а то она не верит в эту английскую традицию.

– Эм… – Нейтан поворачивается и смотрит на меня с легкой паникой в глазах. – Да… это старая добрая английская традиция…

– В любом случае, – поспешно вмешиваюсь я, – зачем вы меня искали?

– Ах да, – восклицает ма. – Мэдди, можешь потом подняться в номер, хорошо?

– Э-э, конечно. Я просто была… когда закончу, поднимусь.

– Хорошо, конечно-конечно, да-да, не торопись, я все понимаю, – говорит ма с маниакальной ухмылкой.

Я поворачиваюсь обратно к Нейтану.

– Ладно, все, время вышло! – восклицает ма, бросаясь обратно к нам.

– Что? – спрашиваю я.

– Твоя мама пытается сказать, что у нас наверху небольшая проблема с макияжем, – отвечает вторая тетя.

О-о-о. У меня сразу появляется плохое предчувствие.

– Подождите, но разве не вы у нас эксперт по макияжу? – спрашивает Нейтан.

– Ах да, но дело в том… – Вторая тетя начинает запинаться. Я буквально вижу, как лихорадочно работает ее мозг, чтобы выдумать убедительную отговорку. – Проблема с макияжем – проблема с лицом Мэдди.

Нейтан смотрит на меня.

– Ее лицо выглядит хорошо. Нет, даже прекрасно, – говорит он с нежной улыбкой.

– Ах да, сейчас оно выглядит прекрасно, но позже все будет плохо, оно покраснеет. Потом опухнет. Потом появятся пятна, потом…

– Что? – вскрикивает Нейтан. – Звучит так, будто тебе срочно нужно в больницу.