Берегитесь Ченов

Но затем на лице второй тети появляется такое выражение. Это выражение знает каждая китайская мать. Это выражение, которое говорит: «Я невероятно самоотверженная, поэтому в очередной раз пожертвую собой ради семьи». А за этим выражением следует еще одно, которое говорит: «Пожалуйста, помните о моей жертве. А если забудете, я буду напоминать вам о ней всю оставшуюся жизнь».

– Нет, вторая тетя…

Но я не успеваю выхватить у нее бокал, и она залпом выпивает все до дна.

Я ахаю от ужаса. Какого хрена? Серьезно, она могла бы пожертвовать собой в любом другом случае, где не пришлось бы пить шампанское с травкой, но нет, конечно же, ей обязательно нужно было выбрать для этого самый драматичный случай.

– О, что мы пьем? Почему мне никто не предложил? – спрашивает четвертая тетя, неторопливо подходя вместе с Лилиан. Она уже протягивает руку, чтобы взять бокал, но ма резко отодвигает от нее поднос.

– Нет, – восклицает ма.

Выражение лица четвертой тети сразу же становится грозным.

О боже, нет. Только не их вечное соперничество. Я еще не успела отойти от всего дерьма, которое только что произошло, а тут уже новая порция готовится.

– Четвертая тетя…

– Я думаю, – говорит четвертая тетя, взяв с подноса два бокала шампанского, – мы с Лилиан хотели бы выпить. – Не успевает она протянуть один бокал Лилиан, как уже осушает свой собственный.

Лилиан уже начинает подносить свой бокал ко рту, как вдруг подлетает вторая тетя, выхватывает его и залпом выпивает все содержимое. О. Боже. Мой.

Ама, должно быть, почувствовала, что что-то здесь нечисто, потому что она быстро берет еще один бокал и передает его Энни. Вторая тетя снова моментально протягивает руку, словно гадюка, хватающая птенца, собираясь выпить уже третий бокал, но тут вмешивается старшая тетя и хватает ее за запястье. Их взгляды встречаются, а на лице старшей тети появляется то же самое самоотверженное выражение. Она осторожно берет бокал с шампанским у второй тети и будто бы мысленно говорит: «Не жертвуй только лишь собой». Вторая тетя слегка кивает. Старшая тетя поднимает бокал; она делает все так драматично, словно Джульетта, которая собирается принять яд и присоединиться к своему мертвому возлюбленному. И она эпично приговаривает весь бокал.

Ама подает еще один бокал Лилиан, и на этот раз вскрикивает ма:

– Я! Это мой! Я выпью!

Она хватает бокал и тут же его осушает. Ама тянется за еще одним бокалом, но тут меня будто током ударяет, и я со всей силой выбиваю поднос из рук мамы.

Изящнейшие флюте сыпятся на землю, разбрызгивая повсюду шампанское. Они сделаны из тончайшего стекла, поэтому при ударе практически не издают никакого звона, но тем не менее это привлекает всеобщее внимание. Нейтан подбегает ко мне сзади.

– Что случилось? – спрашивает он, кладя руку мне на спину. – Мэдди, ты в порядке? Мама?

Я таращусь на него, не в силах придумать какое-то оправдание, которое звучало бы правдоподобно.

– Я э-э… я споткнулась о свое платье? – Почему я сказала это в вопросительной форме? – Я споткнулась о свое платье, – повторяю снова, но на этот раз утвердительно.

Энни выглядит шокированно, бедная женщина, но ее можно понять. Она кладет руку на плечо Нейтана.

– Нейтан, любимый, не мог бы ты проводить меня до дамской комнаты?

– Подожди, мам.

Нейтан берет меня за руку и спрашивает более мягким голосом, смотря мне прямо в глаза:

– Что случилось, Мэдди? Ты в порядке?

Боже, могу ли я чувствовать себя еще хуже, чем раньше? Очевидно, могу. Я даже не могу описать, насколько ужасно себя чувствую в этот момент. Создается такое впечатление, что еще после случая с А Гуаном я оказалась в огромной бочке с дерьмом, а после всех этих происшествий со Стафани, убийств, похищений, ссор тетушек и еще кучи всего я опустилась на самое дно этой бочки, уверенная, что дальше опускаться точно некуда. Но не тут-то было, дно этой бочки будто вмиг исчезло, и сейчас я начинаю опускаться все дальше и дальше вниз по огромному тоннелю из дерьма. И самое печальное, что я не вижу никакого выхода, повсюду лишь одно сплошное дерьмо.

Я пытаюсь улыбнуться, но такое ощущение, что мне склеили губы, и я всеми усилиями пытаюсь хоть как-то сдвинуть их с места, но каким-то образом мне все же удается растянуть рот в нечто, напоминающее улыбку. Уверена, она выглядит так же дерьмово, как я себя чувствую.

– Я в порядке, – говорю я и сама не верю своим ушам. Я больше не узнаю человека, который это произносит. Не узнаю этого девушку, продолжающую лгать мужчине, которого она якобы любит, мужчине, за которого она только что вышла замуж. – Мне кажется, я просто немного перебрала с выпивкой. Пожалуй, пойду присяду ненадолго. Ты проводи пока свою маму в туалет. Со мной все будет в порядке.

– Нейтан… – начинает говорить Энни.