Берегитесь Ченов

– Приветик, сообщаю: мы возвращаемся в Крайст-черч. Эм, твоя семья вроде как выгнала нас из номера. Не то чтобы я жалуюсь или что-то в этом роде. Но это было немного грубо и… Ау, эй!

– Приветик, это я, – отбирает у него трубку Селена. На заднем плане слышно, как возмущается Себ. – Короче, мы доставили твою семью в их номер, и потом вроде как болтались поблизости, чтобы посмотреть, вдруг им понадобится какая-нибудь помощь, но потом они просто начали кричать на нас, чтобы мы уходили, так что. Да…

Буквально за несколько секунд у меня внутри образуется огромный комок страха.

– Простите. Большое вам спасибо за то, что вы их отвезли.

– Да, конечно. Без проблем. Увидимся с тобой в Крайст-черч.

– Кстати, насчет этого, – начинаю я. – Я вроде как направляюсь в «Рэндольф». Но все нормально, вы, ребята, возвращайтесь в колледж. Я скоро вернусь.

Я вешаю трубку и не могу еще некоторое время отдышаться, так у меня перехватило дыхание от волнения. С чего бы вдруг ма и тетушкам вот так вышвыривать Себа и Селену из номера? Что-то тут нечисто, и у меня плохое предчувствие.

К тому времени, как я добираюсь до «Рэндольфа», мои нервы уже на пределе. Водитель бросает лишь один взгляд на мое изможденное лицо и с явной жалостью говорит мне, что я ему ничего не должна. Я благодарю его, выхожу из машины и спешу внутрь отеля.

Все люди при виде меня поднимают головы и провожают меня взглядами. Я проношусь через вестибюль и бегу по лестнице, потому что ни за что не поместилась бы в их маленьком лифте. Я стараюсь выглядеть и вести себя как можно более нормально, но как-то не особо получается, особенно в моем огромном белом платье, но я все равно стараюсь изо всех сил.

Когда добираюсь до нужного этажа, моя дыхалка просто умирает. И, что касается платья, у меня оно очень мягкое и удобное, но абсолютно не подходит для панических пробежек вверх по четырем лестничным пролетам. Я вскарабкиваюсь по последнему пролету практически на четвереньках и, пошатываясь, добираюсь до маминого номера. Я стучу в дверь. Шум, доносящийся изнутри, моментально прекращается.

– Ма? Это… – Вдо-о-ох. – Это я. – Вы-ы-ыдох. – Мэдди.

Раздается какой-то шум, и дверь открывается. Из-за двери высовывается рука, хватает меня за запястье и втаскивает внутрь. Тут я сталкиваюсь лицом к лицу с четвертой тетей, которая пинком захлопывает дверь, а затем тянет меня за собой, как какого-то непослушного ребенка.

– Ай, четвертая тетя, мне больно. Ай, что происходит?

Она резко останавливается и поворачивается так, что наши лица оказываются буквально в нескольких сантиметрах друг от друга.

– Скажи нам, это реальность или сон? Или это Матрица?

– Матрица? А?

Она недовольно вздыхает.

– Ну, Киану Ривз? Странная симуляция?

– Я знаю, что такое Матрица, четвертая тетя. Просто не понимаю, о чем ты говоришь.

– О Киану Ривзе. – Хмурое выражение исчезает с ее лица, и она устремляет взгляд вдаль. – Он горячий. Ты знала, что ему за пятьдесят? Я бы переспала с ним.

Ну все, я потеряла суть ее рассказа. Пытаюсь обойти ее, но не получается, потому что мы стоим в очень узком проходе между дверью и комнатой, и я просто не протиснусь там в своем платье.

– Эм, могу я зайти внутрь?

– О да. Но давай только без твоей любимой реакции «о боже, это просто ужасно»?

Паника, назревшая у меня внутри, уже готова вырваться наружу.

– Я говорю так, только если все правда ужасно. А на этот раз все правда ужасно или нет?

– О Мэдди, – вздыхает четвертая тетя, качая головой. – Я так понимаю, ты уже опять себе что-то напридумывала, вот любишь ты драматизировать.

– Я просто… не бери в голову. Извини, четвертая тетя. – Каким-то образом мне удается набраться смелости, чтобы положить руки ей на плечи и аккуратно, но уверенно отодвинуть ее в сторону. Затем я вхожу в гостиную. – Ма?

– Я здесь! – кричит она из спальни, а затем издает какой-то сдавленный, нервный смешок.

На меня накатывает волна страха, когда я направляюсь к спальне, но продолжаю идти. Одна нога за другой, одна за другой. Я подхожу к двери, готовя себя к худшему, и открываю ее. Мама, старшая тетя и вторая тетя виновато отпрыгивают друг от друга. И передо мной предстает такое зрелище, от которого у меня челюсть отвисает и чуть глаза из орбит не вылезают. Я думала, что готова ко всему. Но это…

– Какого. Мать. Его. Хрена?

25

Говорят, что перед смертью у тебя проносится вся жизнь перед глазами. Так вот, в этот момент мне кажется, что моя жизнь подходит к концу. И она действительно начинает проноситься у меня перед глазами, как какой-то немой фильм, где в главной роли даже не я, а моя мама и тети, которые все время суетятся и бегают повсюду. Я моргаю, и немой фильм исчезает, вместе с моей мамой и тетушками.

И вот передо мной предстает реальность: третий дядя, связанный и с кляпом во рту, сидит на полу.