Беременна из-за развода (СИ)

— Надеюсь, не надо говорить, что этот разговор строго между нами? Не рассказывай даже своей маме и тем более свекрови, иначе всё может скатиться в глубочайшую задницу. — Киваю, услышав эти слова.

Милена права: ситуация сложная, и мне нужно всё это переварить.

— НУ и обязательно подумай, что делать с Петром. Думаю, когда всё это закончится, он будет не против восстановить отношения, — Милена улыбается, а я отворачиваю голову в сторону.

Не могу смотреть ей в глаза. После небольшого молчания Милена прощается и встаёт из-за стола.

Только тогда я озвучиваю вслух свои мысли:

— Он в любом случае отец моего малыша. У ребёнка должен быть отец.

Глава 8: Рокировка (32)

Пётр

Места себе не нахожу от одной только мысли, что «любовница» и бывшая жена сегодня встретятся и пообщаются. И от этого разговора зависит и моя жизнь в том числе.

Врагу не пожелаешь встречи этих дам, особенно когда любовница и не любовница вовсе, а вынужденная будущая жена.

Вообще не могу никак понять, как и в какой момент я в эту ситуацию, собственно, попал.

Последний месяц я запрещал себе об этом думать, но правда такова. Я люблю Олесю больше жизни. Я не позволю кому-то причинить боль. Я лучше сам пострадаю, но огражу от этого любимую женщину. Я слишком её любил, поэтому без колебаний принял решение её отпустить, потому что рядом со мной перестало быть безопасно.

Иногда я размышлял: правильно ли я сделал, что не сказал любимой об истинной причине нашего расставания.

Но я искренне боялся.

Боялся, что Олеся пострадает даже от того, что узнает правду.

Боялся, что скажи я ей «нам нужно развестись, потому что влиятельный человек может тебя убить», она посмеялась бы мне в лицо.

Боялся, что она осталась бы, несмотря ни на что, со мной до последнего вздоха. И сейчас эта фраза звучит не романтично, а угрожающе.

Мне было безумно страшно последний месяц. Я боялся даже думать о том, что когда-нибудь, возможно, мы снова будем вместе. Я смогу её целовать, прикасаться к любимому телу.

Я боялся всего, словно даже мои мысли могли подслушать. Как будто чужие мечты и желания можно подсмотреть.

Медленно становился параноиком с ощущением, что за мной постоянно следят. И ведь это могло быть правдой. Кто знает, что придёт безумному бандиту в голову.

Отец Милены, Борис Владимирович, поднял свой бизнес в девяностые, а это уже говорило о человеке очень многое. Я был уверен, что в те года он промышлял не очень хорошими вещами.

Возможно, был братком и бандитом, но доказательств у меня не было.

И, судя по тому, что его до сих пор не засадили, возможно, у полиции тоже не было улик. Или им хорошо заплатили.

Мысли сбиваются, блуждая по бездонным подземельям подсознания. Медленно, но верно схожу с ума.

Глупый, думал, что работа мне поможет. Думал, что смогу сбежать от гнетущей боли после расставания, сбежать во всё это, погрузиться в бизнес, воспользоваться предложением нового партнёра, подняться, вырваться из грязи в князи, как давно мечтал.

Но, как оказалось, все мои мечты были пустышкой без Олеси. Я ведь старался ради нашего счастья, чтобы она ни в чём не нуждалась. Без неё всё стало бессмысленным. Глупым. Ненужным.

Бесцветным.

Раньше я жил в вечном будущем, где настолько хорошо, что даже сексуально неприлично. И при этом есть деньги и дети. Я пахал ради этой мечты.

Забывал жить в настоящем.

Забывал быть счастливым в моменте рядом с любимой женщиной.

И теперь этого будущего не будет, да и не было, наверное, никогда.

В одночасье всё потерял. И работа стала не нужна. Раньше я бежал туда из-за своей никчёмности, ощущения того, что ни на что не годен. Пытался доказать себе и другим, что чего-то стоил.

Осознал, насколько всё это глупо и не нужно, только тогда, когда потерял любимую женщину. Она была со мной, несмотря ни на что. Она ценила меня просто за мою личность, а не за счёт в банке.

Леся была рядом всегда, а я залез во всё это дерьмо, из которого не мог никак выгрести самостоятельно.

Я ведь раньше считал, как и многие другие, что трудоголизм — это хорошо и приводит к денежным результатам. Но много работать, как оказалось, такая же зависимость, как алкоголь и сигареты, только от работы, что в нормальном количестве не считается чем-то плохим.

Но где эта тонкая грань между трудоголизмом и трудолюбием? И почему я её перешёл, поступившись любимой?

Весь день расхаживаю по кабинету из стороны в сторону. Мысли спутаны, сбивчивы, прыгают от того, как Милена и Олеся поговорят, до «как же я докатился до такого дерьма».

Нервничаю.

Не могу собраться и сфокусироваться на работе.

Поверит ли Олеся Милене? Не каждая «любовница» приезжает в гости и с порога заявляет, что на самом деле её отец криминальный авторитет, и…

От мыслей отвлекает стук в дверь, а затем та беспардонно распахивается ещё до моего разрешения «войдите».

— Ну что, будущий зятёк, — бросает очень неприятным тоном мой самый страшный кошмар, —

разговор к тебе есть. Срочный.

33.

Пётр

Секретарша за спиной Бориса Владимировича разводит руками и пугливо произносит:

— Сделаю вам всем кофе!