Беременна от мажора

— У нашей галереи есть собственный сайт, — повторяю я за Владимиром Ивановичем, скрестив руки за спиной и вышагивая за важными гостями. — Она широко представлена в социальных сетях. В современных реалиях не обойтись и без грамотного программиста.

Может, он вообще не ко мне. Мало ли… Теплится надежда — а вдруг не узнал?

Когда залы заканчиваются, мы с Игорем снова обнимаемся.

— Как ты так быстро воспринимаешь информацию? — Поправляет он очки, поглаживая меня по спине. — Я вроде тоже английский учил, а ничего не соображаю. Пока два слова в предложение сложу, твой начальник уже четыре предложения выдаст. Ужас.

— Зато ты оперируешь глаза. — Игриво толкаю его локтем.

— Ну не прямо оперирую, — он заливается задорным смехом, — пока просто ассистирую.

— Ну все равно. — Жмусь к нему, и, обнявшись, мы идем к выходу.

На дурацкие мазилки с высокохудожественными брызгами я уже насмотрелась. Кинув быстрый взгляд на то место, где только что стоял Красинский- младший, я громко выдыхаю. Его нет. Ну и отлично. Только вот сердце все равно бьется как сумасшедшее.

На стоянку мы идем, держась за руки, мне вдруг очень хочется чихнуть. Игорек смеется, сжимая мои пальцы, а я, зажмурившись, очень громко чихаю, почти согнувшись пополам.

— Будь здорова.

— Спасибо большое.

— Иванка, ты знаешь, что если чихнуть с открытыми глазами, они никуда не денутся — не выпадут, не лопнут, не сдуются, — шутит Игорь.

— Ай, да ну тебя. — Висну на его плече, мы переглядываемся и, улыбаясь друг другу, подходим к его старенькой «Ладе-Весте» серебристого цвета.

— Закрытые глаза во время чихания, Иванка, — это рефлекс, точно такой же, как опускание век при сильном ветре.

— Как скажете, доктор. — Подбираю подол и захлопываю дверцу.

Пристегиваюсь, а Игорь обходит автомобиль и садится за руль. Я укладываю на колени цветы, бережно поправляя целлофан упаковки букета. Он заводит мотор. Автомобиль трогается с места и через секунду почти утыкается в капот кислотно-желтого «шевроле корвет С6 кабрио».

Игорь выдает порцию матов, не понимая, что происходит. Спорткар газует, но стоит на месте.

— Это что за придурок?

— Не знаю, — выдавливаю из себя.

Вру не краснея. Сердце колотится о ребра как ненормальное.

— Эй, друг, ты чего? По правилам ты должен уступить! — Высовывается в окно Игорь.

Красинский-младший не обращает на него внимания. Он смотрит на меня своими черными глазами, сверлит через лобовое стекло так пронзительно, что я почти физически ощущаю его взгляд. Передо мной красивое лицо с острыми мужскими скулами, идеальными губами и легкой щетиной. Широкие рельефные плечи и крепкие руки, обтянутые плотным темным пиджаком, сильные длинные пальцы на руле.

Мне не по себе от его присутствия, от того, что он делает. Не могу точно описать, что со мной происходит. Но я точно хочу, чтобы он убрался с нашего пути.

— Я не желаю проблем, друг! — пытается успокоить мажора Игорь, но тот не двигается с места и как будто даже пытается заставить нас сдать назад.

— Но они у тебя будут! — надменно перекрикивает рычащий мотор, обращаясь к Игорю, а смотрит при этом на меня.

Исподлобья, тяжело, насквозь.

— Больной какой-то! — Все же сдает назад Игорь, уступая, крутит головой, выглядывая, нет ли машин сзади. — Я уступлю, мне не жалко.

Меня трясет.

— Конечно, уступишь! Куда же ты денешься! — глядя мрачно и совсем не дружелюбно, выкрикивает Красинский, а затем, усмехнувшись, давит на газ, заставляя Игоря поторопиться.

Напирает на него, увеличивая скорость. Ненавижу все семейство Красинских. Чтоб они сгорели вместе со своими деньгами. Возомнил себя пупком земли, так бы и врезала коленом по яйцам. Не выдержав его темный взгляд, я, тяжело дыша, утыкаюсь глазами в цветы. Целлофан хрустит под моими руками. Я нервничаю. Опять все сначала. Этого не может быть. У меня только все наладилось. Я прожила и пережила.

— Эти богатые придурки совсем уже обнаглели! Такой подержанный спорткар восемьдесят штук баксов стоит, что уж о новом говорить! — Быстро выкручивает руль Игорь и задом выезжает на дорогу, чуть не столкнувшись с другой машиной.

Ему приходится сделать резкий маневр и, продолжая материться, он наконец-то встраивается в нужный нам ряд. Игорек расстроен, настроение у него явно испорчено.

Кислотно-желтый спорткар вылетает на дорогу вслед за нами. Резко нажав на гудок, Красинский подрезает нас, обгоняя старенькую «ладу» со стороны моей двери. И когда наши машины равняются, я вижу, как Дима с легкостью управляет автомобилем одной рукой, при этом поворачивается ко мне, расплываясь в циничной улыбке.

Я резко отворачиваюсь, чтобы больше не сталкиваться с ним взглядами, чтобы больше не видеть его. А желтый спорткар со свистом проносится мимо.

Закрыв глаза, успокаиваюсь, понимая, что все закончилось. Он уехал. Нет его больше. Можно выдохнуть.

Вот только, уставившись в лобовое стекло, я все еще вижу его улыбку и чувствую ползущие по спине мурашки.

Глава 11