Березовский и Абрамович. Олигархи с большой дороги

Чубайс: Ну, по крайней мере, мы им информации не давали. Я думаю, что, скорее всего, ни тот ни другой ничего не знают. Я предполагаю, что реально руководит процессом Олег Николаевич Сосковец, хотя он пока себя никак не обнаружил. Я думаю, что вот эта тройка как бы и идеолог там, как обычно, Георгий Георгиевич Рогозин (зам. начальника СБП. – Авт.) основной. Я думаю, что они вчетвером генерируют идеи и пытаются их реализовать. Откровенно говоря, я полагаю, что наиболее вероятный сценарий сейчас для них это где-то в течение часа-двух отпустить Лисовского и Евстафьева. А завтра утром заявить, что вообще непонятно о чем идет речь, какой-то мелкий инцидент, малозначимый, недостойный, вообще, предметного разговора. По-видимому, вот такой будет их стратегия. Она не удастся в силу той информационной волны, которую вы уже видели по двум каналам. Информация пошла дальше по «Интерфаксу» и по «ИТАР-ТАСС». Сейчас об этом знает, несомненно, весь мир. Это абсолютно однозначно. Это будет, конечно, новость № 1 для всего мира для сегодняшнего утра.

Лебедь: Давайте так договоримся. Сейчас я отдам некие указания прямо по телефону. Вызову транспорт. И нахожусь с вами на связи с возможностью выехать. К Борису, да?

Чубайс: Вы далеко от Москвы?

Лебедь: Нет, я в Москве.

Чубайс: Тогда проще. Теперь еще один, технический вопрос: вам кабинет успели дать?

Лебедь:

Ничего мне не успели дать. В том-то и дело. Он предупредил, чтобы не травмировать его друга Олега Ивановича (Лобова. – Авт.), не влазить в Совбез, до тех пор, пока официально меня не представят.

Чубайс: Это корректно… Сейчас ключевой вопрос – это связь. Она беспокоит, потому что часа три вас искали. Сейчас связь есть, уже легче. Мне кажется… Ну, Александр Иванович, естественно решение принимать вам… Мне кажется, было бы правильно, если б вы вышли на связь с этими друзьями и предложили им доложить о ситуации по полной форме, как это и положено.

Лебедь:

Я именно это и собираюсь делать.

Вскоре Лебедь озвучит искомое заявление, для пущей наглядности прямо на Красной площади: про попытку путча и срыва выборов.

(«Любой мятеж будет подавлен и подавлен предельно жестоко, – прорычал он, насупив брови. – Тот, кто хочет ввергнуть страну в пучину кровавого хаоса, не заслуживает ни малейшей жалости».)

Кроме того, на правах секретаря Совбеза Лебедь начинает обзванивать силовиков, выясняя, что все же случилось; вырисовывающаяся картина никак не укладывается в генеральском сознании.

Анатолий Чубайс – Александр Лебедь

Лебедь:

Я с Куликовым здесь проговорил некие действия, на всякий случай. Трофимова (зам. директора ФСБ, курировавший ход операции. – Авт.), я так понял, нету?

Чубайс: Нет. Третий человек все еще в Белом доме, и продолжается его допрос.

Лебедь: Как его фамилия?