Березовский и Абрамович. Олигархи с большой дороги

Вопреки опасениям, расставание с прежней супругой произошло без скандалов и боя посуды: как и положено интеллигентным людям. Березовский даже оставил ей квартиру на Ленинском проспекте – даром что заполучил ее накануне путем многократных обменов – а сам переехал к разлучнице, аккурат в то уютное гнездышко у Павелецкого вокзала.

Но тихий семейный уют совсем не по нраву Борису Абрамовичу; это тот самый случай, когда седина – в бороду, а бес – в ребро.

Хотя к моменту второго брака ему исполнилось уже сорок пять, он все не может никак насладиться новыми горизонтами, которые открыло перед ним свалившееся на склоне лет богатство.

Еще за год до женитьбы на Галине у Березовского завязался на стороне параллельный, второй по счету роман…

Несмотря на свое рабоче-крестьянское происхождение, красавица-шатенка Елена Горбунова была истинно роковой женщиной. Девушка из предместья, уроженка подмосковного села Курилово Подольского района, с папой-инженером в совхозе и мамой-бухгалтером на молокозаводе, сразу после школы отправилась покорять столицу. Здесь, прямо на улице, и встретил ее Михаил Шатров.

Это была любовь с первого взгляда: маститый драматург влюбился сразу и бесповоротно; его не смутила даже 35-летняя (!) разница в возрасте.

Их роман развивался бурно и экспрессивно. Буквально потерявший голову Шатров засыпал возлюбленную подарками, снял ей квартиру в центре Москвы и разве что не потчевал птичьим молоком. Но тщетно ждал он взаимности. На все уговоры Горбунова отвечала непреклонно: «Только после свадьбы».

Но оттого, что в шатровском паспорте появился долгожданный лиловый штамп, счастья в его жизни не прибавилось. Юная красавица не только не испытывала к нему любви, но и не думала этого даже скрывать.

Едва ли не в первую брачную ночь престарелый молодожен с ужасом услышал, как его суженая зовет во сне какого-то Сережу: «Забери меня скорей от этого мерзкого старика».

Но, видно, что-то особое, какая-то магическая сила и впрямь таилась в этой девушке. Даже после всего услышанного Шатров по-прежнему не мог заставить себя разлюбить. Он продолжал мучиться и страдать.

А Лена тем временем убегала от него к тому самому Сереже А-ву, внуку знаменитого академика-искусствоведа.

Это был классический любовный треугольник. Но вскоре превратился он в квадрат, или параллелепипед – кому что больше нравится, ибо к этой трагической геометрической фигуре добавился четвертый угол.

«В первый раз Березовский увидел Лену Горбунову в 1990 году на даче Шатрова, – свидетельствует Владимир Темнянский. – На другой же день он с восторгом принялся мне рассказывать: слушай, такую девку встретил, фантастической красоты».

Знакомство с Горбуновой перевернуло жизнь Березовского; сияние «пятерки», сиречь Галины, померкло на ее фоне в одно мгновение – хотя бы потому, что встреченная «девятка» была моложе «пятерки» на 12 лет (а героя нашего, стало быть, аж на 24 года)…

Только теперь Борис Абрамович понял, что с юности мечтал именно о таком вот роскошном типаже; слово «модель» еще слыхом тогда не слыхивали.

Однако у вспыхнувшей мгновенно любви имелось одно серьезнейшее препятствие: Шатров. Лишаться такого полезного ресурса наш герой не хотел, но и повелевать своими чувствами тоже не мог.

Следовало выбирать что-то одно: чувства или выгоду. Но Борис Абрамович решил получить все сразу. Выход, найденный им из этого тупика, отличался завидным цинизмом.

Вновь предоставлю слово Владимиру Темнянскому, бывшему непосредственным очевидцем этих событий:

«Боря специально придумал для Шатрова какую-то загранкомандировку. И как только отослал его из страны, тут же помчался к Лене.

Я, мол, собираюсь в Италию, позарез нужна помощница. Не согласитесь ли меня выручить? Естественно, Лена согласилась: в 1990-м поехать на халяву за рубеж было верхом мечтаний. А по возвращении он включил мне видеокассету. Там была полуголая Лена, разгуливавшая по какому-то шикарному номеру; на заднем плане – примятая постель. То есть – все более чем наглядно».

Между прочим, ничего оригинального в приеме этом не было: он описан еще в Ветхом Завете. Нечто подобное проделал пару тысячелетий назад царь иудейский Давид, пославший на смерть своего военачальника Урию, дабы завладеть его супругой Вирсавией.

К чести Бориса Абрамовича надо заметить, что не в пример Давиду, со своим соперником он обошелся намного гуманнее и даже долго еще скрывал адюльтер с его женой, продолжая демонстрировать Шатрову сыновнюю любовь и уважение.

Правда, окружению, по обыкновению, преподносилось все совсем в ином свете; Борису Абрамовичу очень хотелось, чтобы история его любви выглядела как можно романтичнее и благороднее.

Цитировавшийся уже не раз Владимир Темнянский рассказывает, что буквально через пару дней после своего триумфального возвращения из Италии Березовский выложил перед ним на стол россыпь драгоценностей.

«Там были два кольца, сережки, какие-то побрякушки. Вот, говорит, я заставил Лену снять с себя все шатровские подарки и вернуть мужу. Потом он рассказывал, будто Шатров устроил ему целый скандал, чуть ли не дошло до драки».