Берёзовый отец Саиды

За час доехали до деревни Такыр. Первая встретившаяся на улице старушка показала дорогу. Подъехали к маленькой избушечке. Слезли с машины. Чуточку постояли, чтобы собраться духом. Первым вошёл в ворота Шенгерей. На скамейке возле забора сидел мальчик лет четырёх и играл с обломками глиняной посуды. Подняв взгляд, внимательно и с серьёзным интересом осмотрел по очереди всех заходящих и спокойно продолжил игру. То, что у ребёнка одна нога изувечена, заметили все: Шенгерей, Хаджип и Бану. Получается, что они приехали именно за этим мальчиком! Все трое подошли близко к скамейке и молча стали наблюдать за мальчиком. Мальчик перестал играть, стал смотреть в глаза то одному, то другому, как-то смущённо и мило улыбаясь. Он улыбался, хотя эти трое смотрели на него серьёзно и напряженно. Создавалось впечатление, что мальчик прекрасно знает, зачем приехали эти люди, и даже сочувствует им – понимает, как им сейчас трудно. Потом ребёнок опять занялся своими глиняными обломками, но иногда исподлобья с лукавой улыбкой посматривал на гостей. «Похоже, этот ребёнок очень умён!» – подумал Шенгерей.

На крыльцо вышли хозяева и пригласили войти в дом. Узнав, что приехали за ребёнком, сильно обрадовались. «Он замечательный ребёнок, оставили бы себе, но у нас своих шестеро», – сетовали хозяева дома. Шенгерей спросил имя мальчика. Звали его Загит.

Улучив время, Шенгерей с глазу на глаз поговорил с Бану. Спросил: «Сноха, тут всё зависит от тебя. За тобой последнее слово. Если тебе ребёнок нравится, мы его возьмём. Если не нравится, никто тебя не заставляет его брать. Сейчас же попросим прощения уэтих людей за беспокойство и уйдём. Ты согласна взять на воспитание этого ребёнка?» «Я согласна, отец!» – сказала Бану.

Хозяйка быстренько вскипятила самовар, заварила чай, достала припрятанные для таких случаев вкусности. Все вместе сели за стол пить чай: даже при таких необычных обстоятельствах установленный предками порядок нарушать не стали. Хозяйка собрала в мешок несколько рубашек и штанишек Загита, достала из сундука свидетельство о рождении и вручила Шенгерею, принесла ребёнка со двора домой и одела в чистые одежды. Потом вручила мальчика Хаджипу. Увидев в руках сына ребёнка, Шенгерей чуть не расплакался. Как он хорошо смотрелся с ребёнком на руках! С новой силой нахлынула волна неприязни к Бану. Если б не эта непутёвая женщина, у Хаджипа детей было бы полный дом! Изо всех сил постарался подавить в себе ненависть к снохе. Альхамдулиллах, теперь и в доме сына будет ребёнок!

Сев в круг, все вместе почитали молитву. Шенгерей читал вслух, остальные присоединились. Все вместе просили Аллаха, чтобы этому ребёнку было хорошо в новом доме, и чтобы он принёс счастье в свою новую семью.

До своей деревни доехали удивительно быстро. Старик Шенгерей слез с машины возле своего дома. Те втроём уехали к себе домой.

Загит оказался очень сообразительным, толковым ребёнком. Но волочил одну ногу. Правда, это никак не мешало ему бегать, шуметь и шалить, как любому мальчугану. С появлением Загита в богатом, но тусклом доме Хаджипа и Бану как будто взошло солнце. Да уж, воистину: дети – вот главное украшение любого дома!

Шенгерей не одинок

С самой ранней весны, оставив двух мальчишек старику Шенгерею на воспитание, Саида вышла на полевые работы. Если же у Шенгерея какие-то неотложные дела, Саида брала мальчишек с собой на поле – на той самой деревянной коляске, что смастерил Шенгерей для Сабира. Как-то в один летний вечер Саида со своими двумя детьми вернулась с поля домой. Открыв калитку, увидела, что во дворе возле крыльца на земле лежит Латифа. Платье у Латифы задралось, подол закрывает лицо. Руки раскинула в стороны, как птица, которая собирается взлететь. Кумган, с которым она обычно ходила в туалет, откатился в сторону, вода пролилась на землю. Саида сильно струхнула: « Умерла, что ли?» Подбежала к свекрови. Нет, жива, только без сознания. Саида быстренько детей отнесла в дом и стала пытаться привести в сознание свекровь: похлопала по щекам, прыснула в лицо холодной воды, потрясла голову, взяв за щёки, громко обращаясь: «Мама! Мама!» Латифа в себя не приходила. Тогда Саида с большим трудом затащила старуху в дом, положила на лавку. Оставив детей дома одних со свекровью, побежала за фельдшером.