Берк. Оборотни сторожевых крепостей

Легонько пнув зазевавшуюся курицу, девушка ступила на укатанную глинистую колею. Корзину для белья, которую всегда брала с собой, она перевернула и для удобства надела на голову на подобии огромной шляпы. Ивовые прутья сплели неплотно, и Берк отлично видела дорогу через щели. Несмотря на солнце, утро было прохладным — осень стояла совсем недалеко и уже позолотила листья на деревьях.

Ближний к ним дом давно оставался заброшенным, и двор его густо зарос лопухами и боярышником. Сейчас в них рылись две худые длинноухие свиньи, внешне больше напоминавшие бездомных собак. С дороги за ними наблюдал хозяин — господин Адуляр Гурт, ушедший на покой городской учитель, приехавший на хутор доживать свой век. На поросшей седым пухом голове у сухощавого коротышки был неизменный колпак с золотой кисточкой, который он носил круглый год, а на ногах смешные ботинки с загнутыми к верху длинными носами. Старик был их ближайшим соседом, и каждое утро Бёрк обязательно с ним сталкивалась. Хитрый гном всегда делал вид, что это случайность.

— Доброе утро, господин Гурт! — громко крикнула орчанка и помахала ему рукой.

Старик был глуховат, и неизвестно что было тому виной: жизнь, такая же продолжительная, как песчаная отмель, или густая растительность, торчавшая из его ушей. Гном прищурился и посмотрел в её сторону, словно только что увидел, и, покряхтев, переступил с ноги на ногу. Его руки были скрещены и лежали на высоком кряжистом посохе, доходившим гному до подбородка.

— Бёрк? — удивленно спросил гном, будто не ожидал её тут встретить.

Действительно! Кто бы еще мог идти тут в такой ранний час?

— Да, это я, господин Адуляр, — отвечала Бёрк на ходу.

Она старалась говорить со стариком как можно меньше короткими, мало что значившими предложениями. Одинокому гному было скучно, и часто он развлекался, заговаривая с прохожими на разные темы. Невинная фраза могло вызвать у Адуляра пространные воспоминания, и разговор мог затянуться на час, а то и дольше.

— Куда это ты идешь? — бесцеремонно спросил старый учитель.

Одно лето Бёрк училась у него счету и грамоте, и до сих пор он воспринимал её как нерадивого ребенка, сбегавшего с уроков.

— На работу.

— На работу… — проскрипел гном и скривился, будто она зарабатывала блудом, а не стиркой.

— Да. Стирка, штопка, перешивка, — повторила Бёрк свой рекламный лозунг. — Вам ничего не нужно постирать? — вежливо поинтересовалась, хотя ответ знала наперед.

— Нет.

Гном с любовью провел рукой по засаленному жилету, наполовину скрытому длинной бородой, отросшей гному до колен.

Адуляр, как любой порядочный гном, был довольно прижимист и, в целях экономии сам стирал себе одежду. Судя по застарелым пятнам, недостаточно часто.

— Жаль. Но если когда-нибудь вам понадобится…

— А почему в такую рань? Отчего тебе не спится? — перебил старик и, прищурив глаз, уставился на неё, как на преступницу.

В детстве она ею и была, но сейчас… Почти исправилась.

Бёрк задумалась. Как коротко объяснить дедусе, что ты не замышляешь ничего дурного? Винограда по дороге не было, морковь уже убрали, а яблок в этом году у них с отцом и у самих полно.

Свиньи, не заинтересованные в разговоре, бросили свое занятие и потрусили к реке. Видимо, после кореньев их замучила жажда. Адуляр с тоской посмотрел животине вслед. Придется отпустить ему свою жертву. Он от злости стукнул о землю посохом, на который опирался, и Бёрк дернулась — до сих пор не забыла, как старик лупил её своей палкой, когда не слышал на уроках ее ответа, или тот был неверным.

— Сегодня я меняю всю постель на постоялом дворе, — Прокричала Бёрк.

Старик ничего не ответил, только еще раз стукнул посохом о землю, досадуя на лопоухих свинтусов и смешно ковыляя в своих башмаках, стал спускаться к речке. Обойдя по обочине старика, проходившего мимо (мало ли, вдруг решит ее треснуть), Бёрк почти бегом понеслась к гостинице. Мысленно она благодарила хрюкающее хозяйство Адуляра, избавившее её от утреннего допроса.

Через заднюю дверь она влетела на кухню, как штормовой ветер. С порога в нос ударили аппетитные ароматы специй и выпечки. Беленые стены, выскобленные до блеска деревянные полы, льняные занавесочки и кустики мелкого жгучего перца, украшавшие подоконники — просторная комната с широкими окнами была по-домашнему уютной и теплой. В центре стояла печь с кипевшими на ней кастрюлями. Половину комнаты занимал длинный разделочный стол, на котором громоздилась свежая зелень с огорода.

— Ух! Напугала! — дернулась Полли — трактирная кухарка. Правая рука её была по локоть погружена в кадку с тестом. — За тобой что, шишига гонится? — вытерев передником пот со лба, спросила гномка.

— Адуляр.

— Вот уж не поверю! — засмеялась стряпуха. — Чтоб старый пень да за кем-то гнался…

Гномка была щедро наделена природой. Тело с мягкими изгибами, постоянно притягивало мужские взгляды. Сегодня, высокую грудь Полли подчеркивал ситец ярко-розового цвета, щедро обшитый воланами. Из-за обилия поклонников и капризного характера, Полли все еще не была замужем, хотя ей давно перевалило за двадцать.

— Он устроил мне засаду у гнилушки.